Этика и эстетика - готовые работы

ГлавнаяКаталог работЭтика и эстетика
fig
fig
3. Архетип – это универсальные изначальные врождённые психические структуры, составляющие содержание коллективного бессознательного, распознаваемые в нашем опыте и являемые в образах и мотивах сновидений. Те же структуры лежат в основе общечеловеческой символики мифов, сказок, художественных текстов.
Это первичные представления о мире и жизни, которые не зависят от уровня полученных знаний. Они составляют структуру мировоззрения и передаются из поколения в поколение. Жизненный опыт не изменяет их, а дополняет их новым содержанием. Часто встречаются похожие символы, которые обозначают порядок и хаос, жизнь и смерть, небо и землю, мужское и женское, радость и печаль, силу и слабость, здоровье и болезнь.
Согласно Юнгу, архетипы являются структурно-формирующимися элементами бессознательного. Из этих самых элементов вырастают архетипические образы (животных, людей, демонов, природных сил), которые доминируют как в мышлении людей, так и в культуре. Архетипы сами по себе бессознательны, но могут быть представлены в сознании в виде архетипических образов.
Коммуникация - это многогранное слово, которое включает в себя любое взаимодействие с другими людьми: убеждение, случайный разговор, переговоры и обучение.
Само слово представляет собой статическое существительное, а реальная коммуникация - это циклы или петли обратных связей, включающие минимум двоих человек. Невозможно вступить в коммуникацию с восковой куклой, это будет бессмысленно. Если же вы вступаете в коммуникацию с другим человеком, то вы получаете его реакцию и реагируете сами своими чувствами и мыслями. Ваше поведение формируется вашими внутренними реакциями на то, что вы видите и слышите. Из-за того, что вы обращаете внимание на другого человека, у вас возникает идея о том, что сделать или сказать в следующий момент.
Коммуникация - это намного больше, чем просто слова, которые мы произносим. Они являются только малой частью того, что мы пытаемся выразить. Проведенные исследования показывают, что во время презентации перед группой людей 55% воздействия определяется языком ваших телодвижений: позы, жесты и контакт глазами, 38% определяется тоном вашего голоса и лишь 7% - содержанием того, о чем вы говорите.
§ 1. Сотериология и христоцентризм
Следует отметить «краеугольный камень», на котором строится христианское мировоззрение. Этот камень – христоцентризм, обусловленный как монотеистической христианской традицией, так и всей христианской этикой: «Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4, 11). Центральной (если не единственной) темой Нового Завета является вочеловечение Сына Божия. Христос в Евангелии неоднократно призывает молиться Ему и Отцу непосредственно, говорит, что Он есть «путь и истина и жизнь» (Ин 14, 6), что «Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Ин. 5, 22), и наконец, что Он «пришел не судить мир, но спасти мир» (Ин. 12, 47). «Бог Йахве – это “Сотворивший небо и землю”, то есть господин неотменяемого мгновения, с которого началась история, и через это – господин истории, господин времени. Структуру можно созерцать, в истории приходится участвовать» .
Христианство часто упрекают в нетерпимости и косности. Такова ситуация в наши дни, эта же проблема стояла и во время гонений в первые века христианства. Римские императоры не запрещали поклонения Христу, недаром предание гласит, что статуя Христа стояла среди других идолов в доме Марка Аврелия, одного из гонителей христианства. Отказ христиан поклоняться богам империи, в том числе, статуям императоров, расценивался последними как неподчинение государственной власти, которое приравнивалось к нечестию. И в наше время нежелание христиан делать уступки различным неоязыческим учениям ради объединения и стирания различий вызывает самые различные обвинения. Между тем, учение о Едином и трансцендентном Боге, о Боговоплощении и спасении человечества через крестную смерть Богочеловека является «краеугольным камнем» христианства и отказ от него, равно как и уступки в догматике, на самом деле означает смерть христианства как такового даже при признании отдельных представлений и персоналий. Таким образом, центральной темой здесь становится не вопрос о косности, но проблема выживания религиозной традиции.
Новый Завет написан в предвкушении встречи с Богом, недаром он заканчивается восклицанием: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Апок. 22, 20). Это – радость встречи с личным Богом, который есть «Альфа и Омега». Необходимо отметить, что, согласно раннехристианскому мировоззрению, не люди будут воскрешены Богом для Суда (что противоречило бы этическим нормам Евангелия), но Страшный Суд будет следствием всеобщего воскресения: «Воскресение будет не ради Суда» , но люди воскреснут, потому что они созданы бессмертными. Поэтому у ранних христиан страх перед смертью и посмертным ответом за свои дела все же не превосходил чаяние встречи с Богом: «Это откровение было тою вестью Неба, которая выводила людей из тупика греха и отчаяния и которую так страстно и так напрасно ожидало человечество» . Следует отметить, что крайний пессимизм, суицидальные настроения, обращения к магическим практикам и сотериологическим учениям были весьма распространены как в эллинистическом, так и в иудейском мире на стыке эпох, в период зарождения христианства.
Учение о спасении (сотериология как таковая) возможно только в традиции, признающей значение человеческой личности и ответственность человека за совершенные поступки. Мифологическое сознание не предполагает индивидуального подхода: человек является звеном традиционной общины, его дурные поступки нарушают равновесие, мировой порядок, его смерть также вносит определенную дисгармонию в жизнь социума, а погребальные обряды имеют целью не спасение человеческой души, но восстановление все того же равновесия, поддерживать которое призваны также календарные обряды, культ богов плодородия, воспроизведение древней космогонии и т.д. Христианская сотериология обусловлена, прежде всего, самостоятельной ценностью человека, независимой от представлений о мире и космосе.
Тема искупления в христианстве рассматривается параллельно с вопросом о цели сотворения человека в свете Божественной вечности. Творения Августина и других отцов (как восточных, так и западных) пронизывает мысль о том, что единственной целью существования человека является познание Бога. Более того, посредством человека вся тварь движется к Богу.
Толкование грехопадения связано с проблемой искупления человечества Христом: грех как «смешение» со злом предполагает последующее «разделение», грех как ослушание – послушание воле Божией, грех как уклонение от наказания – этику ответственности, грех как физическое действие – предельный аскетизм. В восточном христианстве бытует взгляд на человека как на уже спасенное, исцеленное Богочеловеком существо: “христианская этика – это не оправдание, а посвящение в вечную жизнь” , в западном – человек остается грешным, хотя и оправданным. Данное различие, прежде всего, отражается на восприятии значения человека в мировой истории и его роли в своем собственном спасении.
Отрицание Божественной природы Христа, восприятие Иисуса как исключительно как высокоморальной личности и примера для потомков, неизбежно возникающее в русле протестантской сотериологии, следует признать несовместимым с восточно-христианским вероучением. В связи с изложенной проблемой необходимо затронуть вопрос о благодати, которая в православном мировоззрении не просто есть Божественный дар, данный свыше, но сама Божественная жизнь, которая даруется человеку. Следовательно, в рамках православного вероучения, грехопадение истолковывается как отклонение от призвания к участию в Божественной жизни, искупление же – как данная человеку возможность вернуться к утерянной благодати. Причем благодать в восточном христианстве признается изначально свойственной человеческой природе, и оппозиция «грех – искупление», таким образом, рассматривается в терминах болезни и исцеления (в отличие от характерного для западного христианства понимания жертвы Христа как оправдания и возмещения).
Учение об обязанностях. Принципы изучения и понимания нравственности, разъясненные в «Основании» и «Критике практического разума», Кант применяет в «Метафизике нравов» и других работах для изучения нравственности как таковой. Кантово понятие нравственности вполне соразмерно тому, относительно широкому, с современной точки зрения, понятию, которое оно сохраняло и в конце XVIII в. Учение о нравственности включает, по Канту учение о правде и учение о добродетели. Кант и в этом произведении рассматривает именно метафизические начала учений о праве и добродетели, имел ввиду, что предметом его анализа являются чистые формы нравственности, которые в свою очередь должны быть применены к случаям,
имеющим место в опыте. Кант тем самым понимает нравственность
как сферу законодательства вообще. Последнее делится на «норматическое законодательство», для которого важно лишь само по себе соответствие поступка закону безотносительно к мотиву (поступки, характеризующиеся лишь внешним соответствием закону, Кант называет легальными), и на «этическое законодательство», для которого необходимо, чтобы соответствующий закону поступок мотивировал¬ся идеей долга (поступки, обусловленные самим по себе уважением к закону, Кант называет моральными).
Соответственно Кант делит и обязанности (как предметно опре¬деленное выражение долга) — на правовые обязанности, т.е. такие, для которых возможно внешнее законодательство, и обя¬занности добродетели, для которых не может быть внешнего законодательства, поскольку они направлены к цели, которая сама есть также и долг. А обязанности добродетели — на обязаннос¬ти по отношению к себе и обязанности по отношению к другим. Они ори¬ентируют человека, соответственно, на собственное совершенство (как деятельную культуру разума и воли) и чужое блаженство (как долг делать цели других моими собственными). Раскрывая эти обя¬занности, Кант разбирает важные этические вопросы, касающиеся моральных решений и человеческих отношений.
2. Гегель
Георг Вильгельм Фридрих Гегель принадлежит к числу тех немногих в Новое время фило¬софов, кто приобрел широкую известность как университетский профессор. Он преподавал в университетах в Йене, Гейдельберге, Берлине, был ректором привилегированной гимназии в Нюрнберге, его перу принадлежат специальные работы, посвященные препо¬даванию философии в университетах ив гимназиях. Это наложи¬ло определенный отпечаток на тематику его произведений, в осо¬бенности тех, что были подготовлены учениками по его рукопи¬сям и конспектам лекций его студентов и опубликованы посмерт¬но. Это — лекции по философии истории, философии религии, эстетике, истории философии. В конце XVIII — первой трети XIX вв., т.е. в период наивысшей творческой активности Гегеля и, может быть, во многом благодаря ему происходит та дифферен¬циация философского знания, которая была обусловлена задача¬ми университетского образования и предопределила характер и структуру профильного преподавания философии вплоть до наше¬го времени.
При том, что Гегель читал курсы по различным областям фило¬софского знания, проблемы этики рассматривались им не в курсе моральной философии, традиционном для европейских университетов, а в более широком курсе философии права. Однако, этические вопросы так или иначе затрагиваются им во всех курсах лекции и произведениях, обращенных к философии духа.
Место этической проблематики в системе Гегеля. Система Гегеля складывается из трех основных частей — логики (которая включает в себя онтологию и гносеологию), философии природы и философии духа. В философии духа Гегель рассматривает заключительным этап в цикле развертывания абсолютного духа, который отчуждается от себя как от чистой идеи (являющейся предметом логики), обнаруживает себя в отчужденном физическом мире (предмет философии природы) и возвращается к себе в истории человечества. В философии духа абсолют обретает конкретность и самосознание и становится истинным духом. Мораль, по Гегелю, является одним из этапов восхождения абсолютного духа к самому себе.
Предметность этики в философии Гегеля дифференцируется уже в ранних своих произведениях он стремится понять эту сторону человеческого духа как реально содержащую абстрактные и конкретные определения. Так появляется различие между моралью и нравственностью. Это различие проводиться уже в произведении, завершающем ранний период гегелевского творчества — в «Феноменологии духа» (1807), а также в «Лекциях по истории философии», где нравственность трактуется как форма духа, предшествующая морали. Так, Сократ, для Гегеля, выступает той исторической фигурой, которая своей деятельностью и своем позицией знаменует поворот в мышлении человечества. Как истинный философ Сократ ставит под вопрос существующий порядок вещей; он сам чувствует неуверенность в оценке бытующих нравов провоцирует эту неуверенность в других. С Сократа начинается рефлексивное сознание, т.е. сознание в собственном смысле слова с рефлексии, с сознания себя, с вопрошания о действительности закона и, значит, с освобождения сознания начинается мораль.
Глава 2. Харизматическое управление переговорами
По М. Веберу «харизма - незаурядное качество личности, благодаря которому она воспринимается как сверхъестественная, исключительная, обладающая особыми силами и свойствами, недоступными для других». Существует мнение, что влияние тем сильнее, чем больше его цели скрыты от тех, на кого оно рассчитано. Это действительно бывает правомерно там, где речь идет о воздействии на толпу.
Однако вне ситуаций взаимодействия с массовой аудиторией, в межличностном общении, харизматик пользуется предельно открытой демонстрацией своих целей. Харизматический стиль ведения переговоров отличает то, что, обосновывая необходимость принятия своей позиции, лидер переговоров не только опирается на логические доводы, но и действует на иррациональном уровне, обращаясь как к разуму партнера, так и к более глубоким, бессознательным, слоям его психики. При этом речь идет не о манипуляции другими людьми, а о включении своей идеи в их систему ценностей.
§ 2.1. Экспертная харизма в переговорах
В 60-х годах XX века Йельская школа экспериментальной риторики проводила эксперименты по проверке эффективности речевых средств, используемых в публичном выступлении, и эти исследования были не в пользу классических риторических приемов. Одного только рационального убеждения, основанного на логике, осознании и принятии аргументов, недостаточно. Ведь люди верят скорее своему опыту, опираются на внушенные с детства системы убеждений и действуют, исходя из своих интересов, а не из стремления найти и утвердить истину. Поэтому, для того, чтобы речь превратилась из простого средства передачи информации в действенный инструмент влияния, необходимо одновременное применение и других, нелингвистических, средств.
Один юрист, работающий в нашей компании, занимается делами по взысканию долгов. Это харизматичный молодой человек, считающийся главным специалистом по «бескровному выбиванию денег». Он информирует клиента: долго и дотошно перечисляет возможности законодательства, описывая плачевные последствия для тех, кто ему не следует; производит нехитрые математические расчеты, ужасающие клиента итоговыми цифрами...
Его харизма в переговорах по этому неприятному поводу заключается в том, что он придерживается экспертной позиции и терпеливо, очень вежливо и уважительно, разъясняет должнику всю сложность ситуации и описывает выгоды погашения задолженности прямо сейчас, не доводя дела до суда в будущем. Он действительно сильный юрист, владеющий знаниями, а быть харизматиком в переговорах ему помогает роль эксперта, которая сама по себе обладает мощным суггестивным (внушающим) воздействием.
Отличие эффективного информирования этого переговорщика от действий других менеджеров, ломающих копья, раздражающихся, требующих возмездия и бесконечно проводящих время в судебных коридорах, заключается в том, что он отстраняется от проблемы неэтичности поведения должника и концентрируется исключительно на задаче выплаты денег в конкретные, сжатые, предлагаемые им самим сроки. Он выстраивает отношения с нарушителями правил так, чтобы помочь им сохранить лицо и самоуважение, при этом доказательства своей позиции он выстраивает, опираясь на незыблемость не просто буквы закона, а на вековые понятия о правде и справедливости.
Основной точкой опоры этого харизматика в переговорах с должниками становится отстраненность от мирской суеты до уровня мировой справедливости. Вместо обвинений и грубых угроз он несет людям слово экспертного откровения и понимания глубокого смысла необходимости выполнения обязательств. Здесь лингвистические приемы убеждения переплетаются с архаическими апелляциями к основам человеческого сосуществования, эмоция гнева заменена на сочувствие к проблемам другой стороны, а вместо давления предлагается рука помощи.
Классическая, основанная на рациональных доводах, аргументация закреплена и нелингвистическими методами внушения.
Наш специалист по переговорам - счастливый обладатель подходящего случаю глубокого проникновенного баритона, в его руках портфель, мановением руки он открывает ноутбук, на экране которого тут же высвечивается нужная статья законодательства.
Бархатный взгляд мудрых глаз, предельно серьезное, почти скорбное лицо без намека на какое-либо заигрывание с оппонентом, медленная, обстоятельная, завораживающая точным подбором терминов речь завершает портрет. Даже его строгий черный костюм сродни белому медицинскому халату: как хирург, изыскивающий способы избежать опасной для жизни пациента операции, он задает вопросы и прописывает последний рецепт. Клиенту остается только выполнить предписания специалиста, ведь он не только понимает сложность создавшейся ситуации, он ее еще и чувствует.
Итак, харизматик действует в переговорах открыто и вдохновенно, тем самым, призывая и контрагента к предельной искренности, подготавливает почву для партнерских, даже дружеских взаимоотношений.

§ 2.2. Харизматическое ведение переговоров
Харизма помогает установить доверительные отношения на переговорах. Обезоруживающей откровенностью и одухотворенностью харизматик заражает партнера своими идеями. При этом, как правило, речь идет не о приземленных, а о высоких идеях и целях, в крайнем выражении - о мировых. Утрируя, можно сказать, что человек, обладающий харизмой, идет на любые переговоры с глобальной целью: сделать мир лучше.
При этом основное воздействие на собеседника происходит путем речевого воздействия. Перечислим приметы харизматичности речи.
Слушатель моментально увлекается идеей, стилем, ритмом услышанного. С первых же слов становится ясно, что говорит человек, которому можно доверять, настолько правдиво и бесхитростно течет речь, настолько легко и вдохновенно она преподносится.
Возникает ощущение духовной близости с позицией говорящего, интерес рождается и подогревается мыслью: «Да! Так оно и есть!» Слушание становится сродни откровению: хотя речь идет о том, что всем известно, воспринимается это известное как впервые сказанное.
Харизматик не только первым озвучивает идеи, которые бродят в массах, но делает это с опорой на ценности своих слушателей, и чаще всего на базовые ценности.
Независимость как объект подавления тоталитаризма
Непременным атрибутом тоталитарного государства является достижение консенсуса между властью и массами и тоталитарная мобилизация масс.
Тоталитаризм стремился к полной переделке человека в соответствии с идеологическими установками. Важное место в комплексе идей и механизмов, направленных на изменение человеческой природы занимает жесткий контроль над сознанием человека, его мыслями, внутренним миром.
Более того, ставится задача полной трансформации человека, конструирования нового типа личности – некоего homo totalitaricus с особым психическим складом, особыми ментальными, мыслительными и поведенческими характеристиками. Путем стандартизации, унификации индивидуального начала, его растворения в массе, сведения всех индивидов к некоему среднестатистическому знаменателю, стерилизации или, во всяком случае, подавлению индивидуального, личностного начала в человеке. Таким образом, конечная цель создания «нового человека « – формирование индивида, полностью лишенного всякой автономии. Таким человеком не нужно даже управлять, он будет самоуправляться, руководствуясь теми догмами, которые на данный момент выдвигаются правящей верхушкой.
Французские историки считают, что «реальный тоталитаризм намного разнообразнее ограничивающих его теорий» .
Одним из важнейших показателей проникновения тоталитарных начал во все сферы жизни является «newspeak», который является средством, делающим трудным, если не невозможным выражение иных форм мысли. Характерная особенность всей интеллектуальной атмосферы тоталитарных стран заключается в полном извращении языка, подмене смысла слов, призванных выражать идеалы нового строя.
Однако, в конечном итоге, это оружие оборачивается против режима. Так как люди вынуждены приспосабливаться к иррационализму языка, они вынуждены вести существование, при котором следовать официальным предписаниям невозможно, но необходимо делать вид, что руководствуешься ими. Это порождает как бы двойной стандарт в поведении тоталитарного человека. Появляются феномены, названные Дж. Оруэллом «doublethink» – двоемыслие и «thoughtcrime» – мыслепреступление . То есть жизнь и сознание человека как бы раздваиваются: в обществе он вполне лояльный гражданин, а в частной жизни проявляет полное равнодушие и недоверие к режиму. Таким образом, нарушается один из основополагающих принципов «классического» тоталитаризма: тотального единства массы и партии, народа и вождя.
Видение мира обусловлено языком, порожденным определенным культурным пространством. В тоталитарном государстве легитимными являются: одно мировоззрение – один язык – одна картина мира. Вариативность поведения, в том числе и языкового, ограничена. Эффект обеспечивается с помощью стереотипов, делающих общение простым, предсказуемым, незатрудненным.
Стереотипы не осознаются людьми, проявляясь на уровне бессознательного в таких структурах знания, как фрейм. Проникновение в замыслы другого человека осуществляется с помощью специальной настройки фрейма, которая производится уже в начальной школе. А. И. Щербинин , проанализировавший школьные учебники тоталитарного государства, показал, как подбирались упражнения с целью формирования нужной картины мира. Рекомендованные для уроков русского языка тексты отражали достижения колхозного строительства, социальной картины партийно-политической иерархии.
Эти процессы, разумеется, находили продолжение в художественной литературе. К сожалению, до серьезных исследований на тему «советский тоталитаризм» дело, как и следовало ожидать, пока не дошло. Закрытыми для российского читателя (по крайней мере, для большинства, не имевшего доступа в пресловутые спецхраны) оставались и многочисленные работы зарубежных исследователей тоталитаризма - в том числе и те, которые давно уже были признаны на Западе классическими. Речь идет прежде всего о книгах Ханны Арендт «Происхождение тоталитаризма» и Карла Фридриха и Збигнева Бжезинского «Тоталитарная диктатура и автократия», о работах Л.Шапиро, Дж.Талмена, Ф.Боркенау и еще ряда социологов, философов, политологов. Карл Фридрих, написавший совместно со Збигневом Бжезинским «Тоталитарную диктатуру и автократию», был, как сообщают справочники, «американским политологом немецкого происхождения». Теодор Адорно, покинувший Германию в 30-х гг., хотя его обычно и не причисляют к сонму исследователей тоталитаризма, внес своей «Авторитарной личностью» заметный вклад в понимание психологической подоплеки тоталитарного феномена. Да и среди современных ему аналитиков мы видим Карла Брахера, Манфреда Функе, Эриха Нольте (все они представлены в сборнике) - тоже немцев.
Обратимся к известному литературному фрагменту:
Зав. культотделом: - Хочу предложить вам взять несколько журналов в пользу детей Германии. По полтиннику штука.
Филипп Филиппович: - Нет, не возьму.
- Вы не сочувствуете детям Германии?
- Сочувствую.
- Жалеете по полтиннику?
- Нет.
- Так почему же?
- Не хочу.
- Знаете ли, профессор, если бы вы не были европейским светилом и за вас не заступались бы самым возмутительным образом лица, которых, я уверена, мы еще разъясним, вас следовало бы арестовать.
- А за что?
- Вы ненавистник пролетариата!
- Да, я не люблю пролетариата.
(М.Булгаков «Собачье сердце»)
Описанная (к тому же с иронией) ситуация вполне безобидна, однако в ней наличествует и текстовая репрессивно-большевистская инвектива («не сочувствуете детям Германии», «ненавистник пролетариата»), и угроза физической репрессии («вас следовало бы арестовать»). Безобидность же сюжета обусловлена тем, что объект «вменения вины» имеет ресурс «ухода от вины» не в виде оправдания («жалко по полтиннику»), и не переброса вины на другого, а в виде стойкого антитоталитарного «не хочу». Излишне говорить, что в советский период такая ситуация была скорее исключением, нежели правилом.
«Тоталитарные локусы, как пространства словесных инвектив, появляются, конкурируют, исчезают, ищут адекватную себе идеологию, которую можно использовать в качестве наилучшего орудия идейной репрессии. С другой стороны, существуют и действуют факторы, которые нейтрализуют, блокируют этот процесс. Поэтому «протототалитаризм» в русской истории пульсирует, нарастает, спадает - вот это отслеживание его метаморфоз и является главной, но и наиболее сложной задачей» .
Тоталитаризм нередко выводится в антиутопиях. Классическое изображение тоталитарного общества в литературе представлено в произведениях:
1. Евгений Замятин, «Мы»;
2. Джордж Оруэлл, «1984»;
3. Рэй Брэдбери, «451 по Фаренгейту»;
4. Олдос Хаксли, «О дивный новый мир».
Одной из главных ценностей человечества является социальная справедливость. Она мыслится как предоставление каждому человеку примерно одинаковых условий жизни. Чем больше единства в окружающих людей обстоятельствах, тем выше уровень социальной справедливости. Значит, кроме рационализации жизни, ещё одним способом усиления социального начала человека является большее единообразие жизни всего общества.
Тоталитарное или произрастающее на отталкивании от него и его отрицании художественное мышление сменяется посттоталитарным, векторность, направленность ориентиров – плюрализмом разнообразных и порой сиюминутных оценок и впечатлений, уходящим порой в дурную (как выражаются философы) бесконечность постмодернистским по своей сути отрицанием самих возможностей каких бы то ни было гуманистических решений назревших проблем, деконструкцией всего и вся.
Мозаичность, осколочность представляемых в этот период в литературе миров, рассогласованность и разновекторность распадающейся системы некогда жестко структурированных в уже утрачивающей свою актуальность глобальной модели мира аксиологических ориентиров, однопорядковость всего и вся в культуре этого периода более чем очевидна. Отсюда и неслучайность актуализируемого в ней шизотипического мышления, для которого характерна не дизъюнкция («либо А, либо не А» - закон исключенного третьего), а конъюнкция («и А, и не А»).
Введение
Современные изменения в окружающей среде, интернационализация экономики, внедрение второго поколения информационных технологий, управление качеством с ориентацией на потребителя, признание существующего многообразия работников и управление ими привели к изменению парадигмы управления. Новый подход состоит в признании первенства личности в организации, её знаний, навыков для эффективной деятельности.
Индивид, пришедший на работу в организацию, принимает на себя целый ряд ограничений своего поведения, диктуемых регламентом, нормами этой организации, корпоративным кодексом поведения. В XX веке работодатель заключал с работниками моральный контракт, в соответствии с которым в обмен на лояльность к организации и готовность выполнять инструкции работник получал гарантии занятости, карьерного роста, материального вознаграждения.
Сегодня работодателю знания становятся намного нужнее, чем простая исполнительская дисциплина. Умение учится, начинает цениться выше преданности. В результате меняются отношения внутри организации, в них усиливается рыночная составляющая (компонента), которая представляет более жесткую форму взаимоотношений, требующую адекватного поведения и работника, и работодателя. Данное положение делает особенно актуальным проблему оптимизации служебного общения об этом и пойдет речь в данной работе.
Введение
Моральная ответственность работников значительно возрастает, если их работа связана с людьми. При этом от их труда во многом зависит самочувствие, настроение и здоровье общающихся с ними людей. Труд таких работников не может быть строго формализован. От них требуется не только высокая квалификация, но и глубокое осознание своего морального долга перед людьми. Здесь долг превращается в нравственную потребность.
Другими словами, в профессиях типа «человек – человек» помимо общих требований морали действуют специфические требования и нормы нравственности. К таким профессиям относят, например, профессии врача, журналиста, юриста и, конечно, работника контактной зоны.
Профессиональная этика работников сервиса выражает практику сложившейся морали в обслуживающей деятельности. В чем ее сущ¬ность? Профессиональная этика работников сервиса - это совокупность специфических требований и норм нравственности, реализующихся при выполнении ими профессиональных обязанностей по обслуживанию клиентов. Она основывается на психологии сервиса.
Введение
Ориентированность общения отражает направление обмена информацией и его социальную природу. На этой основе в научной литературе выделяется два типа общения - личностно ориентированное и социально ориентированное общение непосредственное и посредственное словесное общение. Указанные типы общения отличаются коммуникативной, функциональной, социально-психологической и речевой структурой.
Психологическая динамика речевого общения определяется особенностями воздействия на психику человека (сообщение, убеждение, внушение). Под степенью опосредованности понимается степень сближения во времени и пространстве произносимого сообщения и его восприятия. Семиотическая специализация определяется характером использованных в общении средств.
Первые две характеристики соотнесены с фазой ориентировки и планирования, две вторые - с фазой реализации плана деятельности.
Вышеизложенное показывает, что психологическая трактовка речи, имеющая в своей основе актуализацию коммуникативной функции речи, тесно связана с социальными ее аспектами, позволяющими говорить о речи как социальном взаимодействии в процессе общения. Являясь субъективной формой отражения отношений и явлений действительности посредством языка, речь, помимо этого, представляет собой единство социального и неповторимого индивидуального.
1. Структура публичного выступления
В теории ораторского искусства под структурой речи по¬нимается построение выступления, соотношение его отдель¬ных частей и отношение каждой части ко всему выступлению как единому целому. Для наименования этого понятия наряду со словом структура употребляются также близкие по смыс¬лу слова построение, композиция.
Приступая к работе над структурой публичного выступления необходимо, преж¬де всего, определить порядок, в котором будет излагаться мате¬риал, т.е. составить план. По определению толкового словаря русского языка, план — это взаимное расположение частей, краткая программа какого-нибудь изложения.
Речи, написанные без предварительно составленного пла¬на, как показывает практика, обычно имеют существенные ком¬позиционные недостатки. Оратор, не продумавший плана выс¬тупления, нередко «уходит» от основной темы, не укладывает¬ся в отведенное для выступления время.
На разных этапах подготовки речи составляются различ¬ные по цели и назначению планы. Так, после выбора темы выступления рекомендуется составить предварительный план будущей речи. Для чего он нужен? Обычно каждая тема требу¬ет решения многих вопросов. Поэто¬му важно сразу определить, какие конкретно вопросы вы пред¬полагаете осветить в своей речи. Из перечисления этих вопро¬сов и состоит предварительный план, который помогает более целенаправленно подбирать литературу и отбирать фактичес¬кий материал для выступления. Конечно, в процессе изучения литературы, анализа подобранного материала план может из¬мениться, однако он будет способствовать вашей целеустрем¬ленной работе.
Предварительный план отражает собственное решение ора¬тором темы выступления, его личный подход к данной про¬блеме.
После того как изучена литература, обдумана тема, собран фактический материал, составляется рабочий план.
При его написании необходимо не только выделить вопро¬сы вобранной темы, но и отобрать из них самые существен¬ные и основные, определить, в какой последовательности они будут изложены. В рабочий план вносятся формулировки отдельных положений, указываются примеры, перечисляются факты, приводятся цифры, которые будут использованы в речи. Составление рабочего плана помогает лучше продумать струк¬туру выступления. Когда написан подобный план, легче опре¬делить, какие разделы оказались перегруженными фактичес¬ким материалом, какие, напротив, не имеют примеров, какие вопросы следует опустить, так как они менее существенны для раскрытия данной темы, какие включить и т. д. Это дает воз¬можность устранить недостатки в построении речи. Рабочий план может иметь несколько вариантов, потому что в процессе работы над выступлением он уточняется, сокращается или рас¬ширяется.
Введение
«Коммуникация» от латинского коммуникум-делаю общим, связываю, общаюсь. В русском языке наиболее близким по значению является слово общение. Главная цель коммуникации-обмен информацией разного рода. Безусловно, культура речевой коммуникации формируется у человека в комплексе с нормами этикета. Этикет выражается в сложной системе детально разработанных правил учтивости, четко классифицирует правила обхождения с представителями различных классов и сословий, с должностными лицами в соответствии с их рангом, правила поведения в различных кругах. Слова «этика» и «этикет» воспринимаются как близкие по значению. К такому восприятию подталкивает не только сходство самих слов, но и теснейшая связь этих понятий. Однако на самом деле эти слова сблизились сравнительно поздно. Слово «этикет» заимствовано из французского языка, а «этика» из греческого («ethika» от «ethos»-привычка, нрав). Одно из значений слова «etiquette» - «надпись», на основе этого развилось более узкое значение-«записка с обозначением последовательности протекания церемониальных действий» и далее «церемониал». Следовательно, этика речевой коммуникации представляет собой определенный речевой церемониал или, по-другому, речевой этикет-то есть нормы речевого общения, принятые в данном обществе, национально специфичные правила речевого поведения, применяемые в ситуациях вступления собеседников в контакт и для поддержания общения в избранной тональности соответственно обстановке общения, социальным признакам коммуникантов и характеру их взаимоотношений. Речевой этикет вербально обслуживает этикет поведения и составляет систему устойчивых формул общения.
Узнайте стоимость работы онлайн!
Предлагаем узнать стоимость вашей работы прямо сейчас.
Это не займёт
много времени.
Узнать стоимость
girl

Наши гарантии:

Финансовая защищенность
Опытные специалисты
Тщательная проверка качества
Тайна сотрудничества