Филология - готовые работы

Глава 1. Понятие и сущность словообразования
1. Предмет и задачи словообразования
Предметом словообразования является слово с точки зрения его структуры: морфемной и словообразовательной.
Термин словообразование имеет несколько значений:
1. это процесс образования слов;
2. это система типов моделей образования слов в языке;
3. наука о структуре слов и способах их образования.
Задачи словообразования:
1. изучение минимально значимых частей слова – морфем
2. изучение словообразовательных ресурсов
3. изучение способов образования слов
4. изучение словообразовательной системы русского языка, основные тенденции развития
5. освоить методику образования слов .
В отличие от лингвистики нет общепринятого решения вопроса о месте словообразования среди других наук с трех точки зрения:
1. многие ученые, начиная с Ломоносова, считают, что словообразование относится к грамматике, но включают его туда по разному.
А) жива традиция включать словообразование в состав морфологии (труды Ломоносова, Востокова, Буслаева).
Б) существует традиция рассматривать словообразование как особый раздел грамматики, наряду с морфологией и синтаксисом.
2. Некоторые ученые считают, что словообразование раздел лексикологии (Смирницкий, Шмелев).
3. С пятидесятых годов прошлого века словообразование не входит ни в грамматику, ни в лексикологию, это особый раздел языкознания (Головин, Купрякова, Земская, Сахарный) .
1.2 Связь словообразования с морфологией, лексикологией, синтаксисом, фонетикой и деривацией
Причины разногласий ученых обусловлены структурой русского языка т.к. словообразование тесно связано с лексикологией и морфологией. Отношения между этими уровнями языка носят сложный характер.
Словообразование и морфология:
Задачи словообразования и морфологии пересекаются. В словообразовании исследуется словообразовательная структура, в морфологии формообразующая. Словообразовательные средства – морфемы, связаны с определенными частями речи и имеют определенную грамматическую нагрузку.
Словообразование и лексикология:
В лексикологии слово изучается с точки зрения его значения, стилистической окраски, с точки зрения происхождения и один из способов появления новых слов. Без словообразования невозможно изучить появление новых слов. Чтобы разобрать слово, определить мотивировочную словообразовательную базу, нужно обратить внимание на значение.
Словообразование и синтаксис:
Синтаксические отношения, характерные для данного слова, отражаются в его словообразовательных возможностях, семантике производных от него слов. Связь между синтаксисом и словообразованием проявляется в связном тексте. Однокоренные слова используются в тексте как средство связи между отдельными синтаксическими единицами.
Словообразование и фонетика:
Фонетический и морфологический строй русского языка тесно взаимосвязаны в структуре слова. В процессе словообразования и формообразования одна и та же морфема может видоизменяться по своему звуковому составу и различаться в морфах.
Словообразование и деривация:
Последние 20 лет вместо «словообразование» употребляют синоним «деривация». Науку о словообразовании называют дериватологией. Деривация – сам процесс образования языковых единицы любого уровня (морфемы, слога, слова и т. д). Дериватология – наука о процессах образования единиц языка в целом (слов, словосочетаний, предложений). В таком случае словообразование является разделом деривации.
1.3 Структура русского слова (морфемная, формообразовательная, словообразовательная).
Структура слова отражает процессы словоизменения формо- и словообразования. Таким образом, структуру слова можно рассматривать в трех аспектах:
- формообразующем,
- словообразующем,
- морфемном.
Формообразование – процесс образования грамматических форм слова. Словоформа – конкретная грамматическая форма изменяемого слова в тексте. Словоформы одной лексемы имеют одно и тоже языковое и различные грамматические значения, которые выражаются служебными морфемами. Словоформы одной лексемы образуют парадигму этой лексемы.
Существует два вида основ словоформы:
1. у неизменяемых грамматических форм основа равна словоформе
2. у изменяемых грамматических форм к основе словоформы присоединяются окончания (река: рек – основа словоформы).
Основа формоизменения – это часть словоформы, к которой присоединяется окончание; это неизменяемая часть слова, которая является общей для всех грамматически противопоставленных словоформ, образованных с помощью флексий.
Формоизменение, т.е. «образование грам.форм с помощью флексий, является одной из разновидностей формообразования, наиболее характерной для русского языка. однако формообразование в русском языке может осуществляться также с помощью других грам.средств, формообразующих суффиксов, приставок, перемены места ударения» . В таком случае основа формообразования не равна основе словоформы и словоизменения.
Основа формообразования – это та часть словоформы, к которой присоединяются формообразующие средства – формативы. «Основа формообразования – это более широкое понятие» , чем основа словоформы и основа словоизменения.
Если формативом является окончание, то основа словоформы = основе словоизменения и совпадает с основой формообразования.
Морфемная структура: корневая морфема – это общая часть родственных слов, является носителем основного элемента лексического значения. Обязательная часть слова. Существуют корни с предметным значением (книг-а), с процессуальным значением (прыг-ать), со значением непроцессуального признака (остр-ая), с количественным значением (шест-ой). Значения корневых морфем более конкретны, чем у аффиксальных. Корни, которые могут употребляться в слове самостоятельно или в сочетании с флексиями, называются свободными. Таких корней в языке 6ольшинство. Те корни, которые могут употребляться только в сочетании с аффиксами, называются связанными, например: об-у-ть — раз-у-ть, агит-ирова-ть — агит-ациj-я.
Аффиксальная морфема – это любая значимая часть слова, за исключением корня. Это факультативная часть слова. Различают след.виды аффиксов: приставки, суффиксы, окончания, постфиксы.

Введение
Данная работа посвящена анализу языковой ситуации в Швейцарии, как одной из полилингвистических стран.
Актуальность работы объясняется тем, что неоднозначностью геополитической ситуации в современном мире. С одной стороны, человечество стремится к установлению общенационального единства. С другой – увеличение числа межнациональных конфликтов, подъем региональных движений обусловливают тенденцию к обострению этнического самосознания. Языковое взаимодействие постепенно становится одним из основных условий социальной консолидации. Тем более актуализируется интерес лингвистов к вопросам функционирования языка в полиэтнических социокультурных зонах, исторически сложившихся на приграничных территориях в условиях интерференции генетически неблизкородственных культур, что можно видеть в Эльзаса, Швейцарии, Намибии, ЮАР. Имеют место языковые изменения конвергентного типа, функционирование теории языковой вариативности при этнически обусловленном социальном расслоении говорящих и целый ряд других, что обусловлено влиянием двуязычия (многоязычия).
Основная цель исследования в том, чтобы проанализировать языковой состав и языковое разнообразие Швейцарии. Данная цель обуславливает постановку следующих задач:
1. рассмотреть понятие языковой ситуации и ее характеристики;
2. рассмотреть особенности языковой ситуации современной Швейцарии;
3. проанализировать особенности и дать краткую характеристику немецкого языка в Швейцарии;
4. проанализировать особенности и дать краткую характеристику французского языка в Швейцарии;
5. проанализировать особенности и дать краткую характеристику итальянского языка в Швейцарии;
6. рассмотреть ретороманский язык как языковое явление
В заключении даны выводы, полученные в ходе исследования.
Работу замыкает список использованной литературы, который насчитывает 22 источника.
Глава 1. Языковая ситуация и ее характеристики
1.1. Дифференциальные признаки языковых ситуаций
Языковая ситуация - это совокупность языковых образований, т.е. языков и вариантов языков (диалектов, жаргонов, функциональных стилей и других форм существования языка), обслуживающих некоторый социум (этнос и полиэтническую общность) в границах определенного региона, политико-территориального объединения или государства.
Языковая ситуация как один из предметов социолингвистики - явление многоаспектное и многопризнаковое, при этом признаки, значимые для характеристики языковых ситуаций, разнонаправлены и не иерархичны. Поэтому едва ли возможна единая и многопризнаковая классификация всего разнообразия языковых ситуаций на Земле. Однако их обзор может быть проведен на основе ряда типологически значимых признаков. Этот обзор дан в Таблице 1 и в следующих за ней примечаниях (которые подтверждают обоснованность приводимых примеров) [1, 206-207].
Таблица 1
Типологические признаки языковой ситуации и их социолингвистический смысл
№ Типологический признак языковой ситуации (ЯС) и его социолингвистический смысл Оппозиция типов и пример
1 Количество языковых образований составляющих ЯС, т.е. степень ее языкового разнообразия Однокомпонентная ЯС (Исландия) - многокомпонентная (Венгрия, Финляндия)
2 Количество этнических языковых образований, составляющих ЯС (т.е. степень этноязыкового разнообразия ЯС) Многокомпонентная одноязычная (Венгрия) - многокомпонентная - дву- (трех-, четырех-, пяти-) язычная ЯС (Финляндия)
3 Процент населения, говорящего на каждом из языков, т.е. относительная демографическая мощность языков, составляющих ЯС Демографически равновесная ЯС Бельгия) - демографически неравновесная (Испания)
4 Количество коммуникативных функций, выполняемых каждым языковым образованием, в отношении к общему числу таких функций, т.е. относительно коммуникативная мощность языковых образований Сбалансированная (коммуникативно равновесная) ЯС (Бельгия) - несбалансированная (коммуникативно неравновесная) ЯС (Испания)
5 Юридический статус языков, т.е. характер государственной регламентации их взаимоотношений Тождественный юридический статус (Швейцария, Беларусь) - различный статус (Каталония)
6 Степень генетической близости языков, составляющих ЯС Близкородственное двуязычие Беларусь, Украина, Чехия, Словакия, Югославия, белорусско-польское двуязычие в Польше) - неблизкородственные (Бельгия) - неродственное (Финляндия, Татарстан)
7 Этнические корни языка, престижного в данной ЯС: является ли она одним из автохтонных (местных) языков, т.е. родным для части коренного населения, или это импортированный язык Эндоглоссная ЯС (церковнославянский язык у болгар и отчасти сербов до XVII в.; Гана, Кмерун) - смешанная (эндоэкзоглоссная) ЯС (Индия, Великое княжество Литовское, Танзания)
8 Оценки социумом престижа сосуществующих языков: разный престиж - относительно равный престиж Диглоссия, т.е. такое двуязычие, одним из признаков которого является оппозиция языков по престижности (церковнославянско-русская диглоссия в Московской Руси до XVII в.) - недиглоссное двуязычие (Финляндия)
1.2. Сбалансированные равновесные языковые ситуации
И одноязычные, и многоязычные ситуации редко бывают сбалансированными. В одноязычной ситуации баланс функций разных форм существования языка, имеющего письменность, невозможен по определению. Ведь литературный язык, его отдельные стили и противостоящие литературному языку территориальные диалекты и жаргоны отличаются именно функциями. Язык, в котором сформировалась его литературная форма, всегда представляет собой определенную иерархию языковых подсистем, при этом его нормативный (литературный) вариант находится в вершине иерархии.
Сбалансированные одноязычные ситуации, по-видимому, были возможны в бесписьменных раннефеодальных обществах, когда территориальные диалекты некоторого языка обладали равным социальным статусом, а наддиалектное койне или литературный язык (т. е. варианты языка с более высоким статусом) еще не сложились [2, 23].
Сбалансированные многоязычные ситуации также достаточно редки. В качестве примеров обычно указывают на ситуации в Швейцарии и Бельгии. Действительно, четыре языка Швейцарии и два языка Бельгии юридически равноправны, используются в государственном управлении, армии, суде, учебных заведениях, в массовой коммуникации. Однако юридическое равноправие - это необходимое, но далеко не всегда достаточное условие для фактического равновесия языков. Так, в Швейцарии на ретороманском языке говорит 50 тыс. человек - менее 1% населения. При этом в соседней Италии, где ретороманцев (фриулов и ладинов) 720 тыс. человек, язык официально не признан (он считается диалектом итальянского языка). В то же время французский, немецкий, итальянский языки - это основные языки в крупных европейских государствах и языки международного общения. Естественно, что социальный статус ретороманского языка фактически не может быть равен положению остальных языков Швейцарии.

Лингвистику всегда интересовали вопросы языковых трансформаций и изменения смысловой структуры слов, вызванные языковыми и внеязыковы-ми факторами развития языка. Установление характера изменений и причин семантических преобразований и перемещений лексических единиц – акту-альная проблема современного отечественного и зарубежного языкознания.
Выбор темы обусловлен необходимостью дальнейшего исследования в области семасиологии общеславянской лексики в русском языке, создания типологической классификации лексико-семантических трансформаций, учитывающей как синхронный, так и диахронный аспекты. Диахронический подход предполагает анализ семантической истории слов, начиная с прасла-вянского периода; синхронное рассмотрение лексических единиц общесла-вянского характера в русском языке осуществляется в сопоставлении с их коррелятами в других славянских языках.
1. Праславянская лексика в условиях изолированного развития разных славянских языков развивалась неравномерно, что и обусловило дивергент-ный характер (как в плане формы, так и содержания) ее современных реф-лексов.
2. Процессы обособления, дифференциации, дивергенции славянских языков происходят одновременно с процессами конвергентными. Сравнение эволюции единиц праславянского лексического фонда в русском языке, включая и его диалекты, с семантической историей их коррелятов в других славянских языках обнаруживает общность тенденций внутреннего развития, конвергентный характер основных семантических трансформаций лексем.
3. Праславянский этимон в большинстве случаев имеет синкретичный характер, что ведет к последующему «расщеплению» его семантики вплоть до образования энантиосемии.
4. Утраченные русским литературным языком, сходные, конвергентные факты сохраняются на языковой периферии, в диалектах, в топонимике, про-должают «жить» во фразеологизмах, в составе производных; выпавшее из живого языка слово может сохраниться в поэтической речи.
5. Слова одной тематической группы обнаруживают однотипность в развитии переносных значений, что также является свидетельством конвер-генции языковых процессов.
6. Мотивационная модель, составляющая основу наименования, пред-ставляет собой первичную семантическую модель, служит основой ее даль-нейшего смыслового развития.
7. Большинство первичных семантических моделей имеет метонимиче-ский характер, поэтому метонимия является наиболее распространенным и универсальным видом семантической эволюции лексем.
8. Прагматический компонент, включающий и коннотативные «нара-щения», является составляющей содержательной стороны лексемы и, как на-ционально-специфическое явление, выступает одним из факторов семантиче-ской дивергенции лексических рефлексов праславянских языковых единиц.

§ 1. Слово и миф. Слово как источник мифа. «Механизм» номинации явлений действительности как основа возникновения национальной языковой картины мира
Возможность изучения языковой картины мира как особого образа действительности следует уже из самого способа номинации тех или иных явлений. М.М.Маковский отмечает: «Язык – это своеобразное кладбище метафор: слово, некогда бывшее метафорой, со временем может утратить свои явно метафорические свойства, но затем снова подвергнуться метафорическим преобразованиям, которые нередко несходны с первоначальными. В ходе своей практической деятельности люди имеют дело не непосредственно с окружающим их миром, а с репрезентациями мира, с когнитивными картинами и моделями. Представление мира – это его осмысление, интерпретация. Мир (или различные миры) представлены человеку через призму его культуры, в частности, языка; именно метафора является своеобразной картиной мира; неодинаковой у носителей различных культур или одной и той же культуры в отдельные исторические периоды. По своему происхождению каждая метафора является, в сущности, маленьким мифом» [9, С.16].
Это же отмечает и А.И.Афанасьев: «Первобытные языки, как убедительно доказано новейшими филологическими разысканиями, были исполнены метафор, и это условливалось самою сущностью человеческого слова… Словом, миф и поэзия были одно и тоже. Метафорический язык, общедоступный вначале, с течением времени, при забвении коренного слова и при возникшем стремлении усвоить за каждым словом одно определенное понятие, становится загадочным» [4, С.142-143]. Причем «часто из одного названия, из одного метафорического выражения…возникает целый ряд примет, верований и обрядов…» [2,С.219].
Проиллюстрируем данное утверждение конкретными примерами. А.И.Афанасьев в статье «Наузы. Пример влияния языка на образование народных верований и обрядов» пишет: «Издревле веревка –ужище(…), узе, узы, на-узы, узда, путы (опутывать) были видимым знаком того фактического обладания. которому человек подчинял пойманное им дикое животное… Впоследствии узда и оброть стали символически выражать самое право на обладание известным животным. «Кто коня купить, - говорит нам малороссийская пословица, - бере и уздечку». Юридический обычай… требует, чтобы продавец вместе с животным отдавал покупщику и ту оброть, веревку или узду, на которой оно приведено на базар… В любопытной сказке…: «Коня продавай, а уздечки ни за какие деньги не уступай!..»
[1, С.197]. Таким образом, по А.И.Афанасьеву, «возникавшее понятие практически обрисовывалось словом, как верным эпитетом» [2, С. 220].
Еще Ф.И.Буслаев отметил, что «словом мы выражаем не предмет, а впечатление, произведенное оным на нашу душу…» [5, С.273].
М.М.Маковский пишет: «Принимая во внимание тот факт, что язычник соотносил одни и те же предметы («вещи») с самыми различными предметами, а одно и тоже действие вызывало в его сознании ассоциацию с огромным кругом действий и связанных с ними предметами, мы исходим… из так называемой множественной этимологии, то есть допускаем одновременное существование нескольких (иногда - многих) семасиологических связей в истории того или иного значения» [9, С.6].
Теорию множественной этимологии разработал В.Н.Топоров. Согласно этой теории, «отдельные этимологические решения» рассматриваются «как различные степени приближения к матрице этимологической относительности» [9, С.6]. Данная теория имеет огромное значение для выявления внутренней формы слова, а, следовательно, и для нашей работы.

Первый параграф нашей работы посвящён теоретическим вопро-сам, связанным с основными грамматическими единицами, рассматриваемы-ми в ходе изучения данной темы. Вначале необходимо выяснить, что такое сложное предложение.
Н.С. Валгина предлагает следующее определение: «Предложение, имеющее в своём составе две или несколько предикативных единиц, обра-зующих смысловое, структурное и интонационное единство, называется сложным» [3: 269]. Сложное предложение представляет собой целостную синтаксическую структуру, которая выступает в качестве одной коммуника-тивной единицы.
По Н.С. Валгиной, грамматические особенности сложного пред-ложения определяются двумя моментами:
1) каждая из его частей строится по той или иной схеме простого предложения и имеет самостоятельную предикативность;
2) объединение частей сложного предложения составляет семан-тико-структурное единство [3: 269].
«Части сложного предложения, - пишет Н.С. Валгина, - не обла-дают интонационной завершённостью, как отдельное простое предложение, кроме того, в большинстве случаев они имеют специальные конструктивные элементы, которые не могут быть в структуре простого предложения» [3: 269]. Необходимо отметить, что «для характеристики сложного предложе-ния, определения его типологии необходим учёт следующих моментов его семантико-структурной организации: синтаксическая связь между частями и средства её выражения; потенциальное число компонентов, поскольку это обусловлено семантико-структурной природой сложного предложения; по-рядок расположения частей – строго закреплённый или относительно сво-бодный; некоторые особенности лексического наполнения частей» [3: 270].
В.А. Белошапкова предлагает своё определение данной конструк-ции: «Сложное предложение может быть определено как объединение пре-дикативных единиц на основе синтаксической связи, построенное по той или иной структурной схеме и предназначенное для функционирования в качест-ве единого коммуникативного целого. Части же сложного предложения должны быть определены как синтаксические конструкции, обладающие формальной и смысловой организацией, свойственной простому предложе-нию, но не обладающие коммуникативной целостностью и предназначенные для функционирования в качестве частей сложного предложения» [2: 725].
В.А. Белошапкова выделяет 2 характерных грамматических свойст-ва сложного предложения: «оно состоит из частей, каждая из которых по-строена по той или иной формуле простого предложения и обладает предика-тивностью; вместе с тем сложное предложение является таким объединени-ем, которое, во-первых, имеет своё собственное строение, вследствие чего части сложного предложения могут включать связочные средства или иметь другие структурные особенности, диктуемые строением сложного предложе-ния как целого; во-вторых, имеет значение, не сводимое к сумме значений частей, обладает смысловой целостностью и, таким образом, составляет структурное и семантическое единство, функционирующее как одна комму-никативная единица» [2: 16].
В отечественной науке о языке существовали различные подходы к пониманию сложного предложения. Так, А.М. Пешковский (1878-1933) и А.А. Шахматов (1864-1920) рассматривали его как сочетание из самостоя-тельных предложений. Эти учёные считали неприемлемым сам термин сложное предложение, так как «он называет несколько предложений одним предложением и тем создаёт путаницу» (А.М. Пешковский) и предлагали за-менить термин сложное предложение терминами «сложное целое» (А.М. Пешковский) и «сочетание предложений» (А.А. Шахматов). В.А. Богородиц-кий (1858-1941) в «Общем курсе русской грамматики» настаивал на том, что сложное предложение едино (эта же точка зрения положена в основу класси-фикации Н.С. Поспелова, В.А. Белошапковой, Л.Ю. Максимова, С.Г. Ильен-ко и других учёных).
В.А. Белошапкова выделяет 3 признака сложного предложения, от-личающие его от других синтаксических единиц.
1. Сложное предложение состоит из таких компонентов, которые представляют собой предикативные структуры.
2. Компоненты сложного предложения соединяются в его составе по определённой схеме.
3. Сложное предложение, подобно простому предложению, пред-ставляют собой такую статическую структуру, назначение которой состоит в том, чтобы быть одной коммуникативной единицей [2: 73].
Важнейшим элементом сложного предложения (за исключением бессоюзносложного), являются союзы. По академику В.В. Виноградову, «союзы – это частицы речи, которые обозначают логико-грамматические от-ношения и связи не только между однородными словами и словосочетаниями в составе синтагмы или предложения, но и между группами слов, между син-тагмами, предложениями, фразами в структуре сложных синтаксических единств» [6: 552].

1.ЯЗЫК И ОБЩ. ОТРАЖ-Е НАЦ. ХАР-РА.КАК ЭТНИЧ.ПРИЗНАК.
Я - сложнейш. знак. сист., работ. в ед-ве и взаимод. с созн., мышл. чела. Я - необх. усл. сущ-ия и разв. чел. общ.; эл-т дух. кул-ры; немыслим в отрыве от к-ры материальной.
Среди огромного количество функций языка, можно выделить следующие основные:
1) коммун. (ср-во общ.); 2) когнитивн. (ср-во получ. знаний); 3) эмоц.-экспр. (ср-во выраж.чув-в, эмоц); 4) эстет., поэт.;
Я - важнейшее общ. явление, занимающее особ. место с/и др. общ. явл. и облад. специф. чертами: орудие общения; ср-во обмена мыслями; достояние коллектива, т. к. склад. веками; ср-во хранения и передачи инф. о матер. и дух. жизни. Я. оказывает огромное влияние на развитие общества. Он явл:
1) консолидирующим фактором образ-ния нации;
2) предпос. и усл. возникн. нации;
3) рез-том процесса форм. и разв. нации;
4) орудием и ср-вом передачи знаний, культ-ист. трад.
Я является достоянием нации – исторически сложившейся общности людей, объединенных единством территории, псих. уклада, экономики и языка. Нац. яз. явл. сред-вом устного и письм. общ. нации. Нац. яз. является формой сущ-ния яз., типом его бытия, противопост др. типам (яз. рода, племени, народности). Нац. яз. предст. слож. конгломерат стилей лит. яз, диалектов, говоров, наречий, арго и жаргонов. В связи с тем, что сам факт сущ. и развития нац. языка напрямую связан с возникновением и развитием нации, мы можем говорить об отражении в языке нац. хар-ра – некой сов-ти специф. псих. черт, ставших св-ми для людей данной нации. Наиб. ярко нац. хар-р отраж. в пословицах, поговорках и фраз-мах. Бить баклуши - бездельничать (баклуши-деревян. ложки, изгот. кот. б. легко). Бабье лето - ясные теплые дни ран. осени. Исх. знач. - "пора, когда на осеннем солнце еще могут погреться старые женщины». Так же связ. с периодом в жизни крестьян, когда заканч. полевые работы и женщ. принимались за домаш. дела: мочили лен, трепали его, ткали. Битый час - целый час, долгое время. Происх. сочет. чисто рус, его связыв-т с появл. в сер. XV в. часов с боем. Битый час изнач. – время от 1 удара часов до др.– бытов. реалии нации. Щи да каша (фраз-м) - старинные названия рус горячих блюд, издавна распр. в народе и ставших символом рус кухни. Щи - горячее первое блюдо. Кашей наз. не т-ко народн. кушанье, но и пир. Стереотип. образы: у рус. нации женщ. сравн. с берёзой, рябиной, цветком; у белорусов - с калиной, а муж. с дубом, тополем. Т.о., в языке отражен многовековой опыт народа, бытов. набл, суеверия, образные пред-я, дух. мир нации.
Яз. политика - сов-ть идеол. принципов и практ меропр по реш-ю яз-х проблем в социуме, гос-ве. Особо слож ЯП в многонац. гос-ве, т.к. н/учит. многоязычие, своеобр. нац. состав, межнац. отнош, роль отд. яз. и его носителей в общ. жизни. ЯП - сост. нац. политики. Она связ. с сознат возд-м общ на яз. ЯП влияет на лекс-семант сист, общ-полит. лексику, стилист. диф-цию лит-х языков, диалект член-е яз. и стирание диал-х различий, орф. реформы.
Яз. ситуация (ЯС) - функц. общ-ть языков и их вар-тов, обслуж. некот. социум: этнич. общность, гос-во, политико-тер. объед-е. По кол-ву исп-х в социуме яз. различ: одноязыч ЯС; многояз ЯС (преобладают в мире - 2-4 яз, как в Бельгии, Швейцар). Типы ЯС: сбалансиров-ные (равноправное функц. распределение яз. в социуме), несбал-е (составляющ их яз. нах-ся в иерархич. распределении, вып-т разное кол-во общ-х ф-ций).

§ 84
Однородные и неоднородные определения
1. Между однородными определениями, не связанными союзами,
ставится запятая.
Определения являются однородными:
: а) если обозначают отличительные признаки разных предметов,
.например: На огромном расстоянии разлегся город и тихо пламенел
.и сверкал синими, белыми, желтыми огнями (Короленко);
б) если обозначают различные признаки одного и того же пред-
мета, характеризуя его с одной стороны, например: Любил Чапаев
сильное, решительное, твердое слово (Фурманов).
Каждое из однородных определений непосредственно относится
-к определяемому существительному, между определениями можно
вставить сочинительный союз. Ср.: пустой, безлюдный берег (Сера-
фимович); тяжелое, суровое дело (Эренбург).
Однородные определения~могут характеризовать предмет также
с разных сторон, если в условиях контекста они объединяются
80
каким-либо общим признаком (внешним видом, сходством произво-
димого ими впечатления, причинной связью и т. д.), например:
.В небе таяло одно маленькое, золотистое облачко (Горький) (внеш-
ний вид); ...Вода струится по камешкам и прядет нитчатые,
изумрудно-зеленые водоросли (Солоухин) (общее внешнее впечатле-
ние); весенний, утренний, тоненький ледок (Твардовский) (общий
признак — «слабый, хрупкий»); красные, воспаленные веки («красные,
потому,что воспаленные»); лунная, ясная ночь («лунная, а потому
ясная»).

Понятие «речевой акт» дифференцировано интерпретируется различными исследователями. Так, А.А. Реформатский рассматривал речевой акт в качестве индивидуального употребления языка, в котором такие процессы как: говорение и слушание, письмо и понимание представлены в совокупности (Реформатский, 1960).
В свою очередь, Н.Д. Андреев и Л.Р. Зиндер называют речевой акт процессом, продуцирующим средства выражения языка (Андреев, Зиндер, 1963: 16).
В теории речевых актов, выступившей для своих создателей Дж. Остина и его последователя Дж. Серля, по мнению Г.В. Вайчук (Вайчук, 2000), как «углубленное представление о смысле и значениях языковых выражений», он понимается как речевое событие, осуществляемое по конкретной схеме: есть определенный субъект и адресат, контактирующие в определенных условиях и имеющие соответствующее коммуникации намерение (Austin, 1962; Searle, 1969). Дж. Серль отмечал, что речевые акты составляют сущность языкового общения, и в их основе лежит не просто механическое построение звуков, а конструирование смысла.
Как заметил В. Фромкин, теория речевых актов имеет своей целью показать отличие между тем, что говорится и что имелось ввиду, так как можно произнести высказывание с одной интонацией, а подразумевать совершенно другую (Fromkin, 1993: 160). Другими словами, высказывание изучается как речевое действие.
Помимо теории речевых актов, непосредственно занимающейся их разработкой, к рассмотрению их под разных углом зрения обращались многие исследователи.
Так, А.А. Залевская, используя данные психолингвистики, трактует речевой акт как ментальный процесс, связанный речевыми и мыслительными механизмами (Залевская, 1985).
«Как элементарную единицу речи», получающую выражение в общении с помощью языковых средств, понимает речевой акт Л.В. Боргер (Боргер, 2004: 26). Однако исследователь указывает на два момента, характеризующие речевой акт:
1) он опирается на говорящего; 2) между частями одного речевого акта существуют логические связи, то есть структура его вполне определенная, а не хаотичная.
Исходя из данных определений, можно выделить следующие признаки речевого акта:
1) последний (речевой акт) является единицей общения;
2) представляет собой процесс, обладающий динамичностью;
3) конструируется посредством языковых средств.
Некоторые исследователи понимают под речевым актом непосредственно акт произнесения некоторого высказывания, «построенного по правилам определенного языка» (Богданов, 1990: 38). Согласно такому пониманию, речевой акт – однонаправлен и изолирован, а его синонимом может выступать высказывание.

Полисемия – это многозначность, наличие у единицы языка двух или более взаимосвязанных и исторически обусловленных значений. Важно иметь в виду, что многозначностью могут обладать любые языковые знаки: единицы лексикона меньше и больше слова.
В современном языкознании выделяют грамматическую и лексическую полисемии.

Одно из значений слова "коммуникация" - сообщение информации одним лицом другому или ряду лиц, общение. Поскольку в акте общения принимают участие адресант (создатель информации) и адресат (воспринимающий информацию), то важно определить, какими коммуникативными качествами должна обладать речь говорящего, чтобы адресат правильно декодировал её, адекватно воспринимал и был заинтересован в получении информации.