Вход
+7 831 235 38 53
Этика и эстетика - готовые работы
ВВЕДЕНИЕ
Этика всегда являлась частью бизнеса, и разговор об этике в
бизнесе отнюдь не нов и ничем не отличается от разговора об этике в любой другой области человеческой деятельности.
Термин этика бизнеса был принят по образцу термина врачебная этика, введенного примерно за десятилетие до этого людьми, занимавшимися ис¬следованием нравственных проблем в медицине.
Деловая этика таким образом превратилась в составной элемент общей обстановки в мире бизнеса.
Движение за этику бизнеса представляет со¬бой общественный феномен, имеющий научные, деловые, соци¬альные и правительственные аспекты. В качестве социального явления его не следует игнорировать. Тем не менее, с нравствен¬ной точки зрения это движение носит двойственный характер и у него имеются свои критики.
Неразрывно от деловой этики следует рассматривать и вопрос делового этикета, который является своего рода отражением деловой этики и свидетельствует о ее уровне.
Этикет - часть социального уровня культуры. Поскольку неотторжимой частью культуры является система цензур и запретов, то можно сказать, что этикет на обыденном уровне является отражением общего ее состояния.
Этикет возможен тогда, когда существуют два партнера различного коммуникативного статуса, например, разного возраста или пола.
1. Деловая этика как составной элемент нравственности
Деловая этика - это не обособленная этика, которая ограни¬чивает поведение бизнеса, таким образом, каким другие виды индивидуальной и общественной деятельности не ограничены. Не позволяет она также бизнесу поступать так, как не позволе¬но поступать в других областях жизни. Она образует составную часть общей концепции нравственности, и только в рамках этой более широкой дисциплины ее можно правильно понять.
Предмет изучения этики - нравственность. Нравствен¬ность - это термин, употребляемый для характеристики тех форм поведения и деятельности, которые считаются по суще¬ству правильными и неправильными; он употребляется для характеристики правил, которыми руководствуются при осу¬ществлении этих форм деятельности, а также для характе¬ристики ценностей, которые внедряются в сознание, обогаща¬ются и реализуются в указанных формах деятельности и пове-дения .
Мораль общества тесно связана с господствующими в нем нравами или обычаями, признаваемыми обществом в целом или группой людей в качестве правильных, она связана также с те¬ми действующими в обществе законами, которые вводят юриди¬ческие запреты и санкции на многие виды деятельности, счита¬ющиеся безнравственными. Следовательно, этика предполагает существование нравственности, а также наличие нравственных людей, которые в состоянии судить о том, что правильно и что неправильно, и вообще ведут себя в соответствии с признавае¬мыми ими самими и остальным обществом принципами. Без признанной системы нравственности не существовало бы ста¬бильного общества, в котором бизнес или любые другие виды по¬зитивной, производительной деятельности могли бы выполнять свои функции в условиях относительного мира и безопасности.
Общераспространенный нравственный опыт охватывает все наши моральные убеждения, суждения и ощущения, которые мы выражаем на языке нравственности. Моральные суждения включают оценки людей, или поступков, или институтов в каче¬стве хороших или плохих, правильных или неправильных, спра¬ведливых или несправедливых, честных или нечестных и т.д.
Они выражают также эмоции, обычно отрицательные эмоции по поводу неправильных поступков или положительные эмоции по поводу правильных поступков. Язык нравственности включает также такие понятия, как одобрение или порицание, стыд и гор¬дость и целый ряд других достоинств и недостатков. Часто язык морали принимает императивную форму, а иногда форму запре¬тов. В общем, нравственность охватывает все виды человеческой деятельности, из которых часть морально дозволена, другая - либо морально обязательна, либо морально недопустима, а еще одна часть видов деятельности не является нашим долгом и по¬этому особенно похвальна. Последние нередко характеризуются как нравственные идеалы. Все эти виды деятельности соверша¬ются независимо от того, какое перед нами общество и какие мо-ральные представления в нем господствуют.
Этику вообще можно определить как систематическое стремление осмыслить наш индивидуальный и общественный нравственный опыт таким образом, чтобы установить пра¬вила, которые должны управлять поведением людей, вырабо¬тать ценности, которых стоит придерживаться, а также чтобы воспитать такие черты характера людей, какие им по¬лезно в себе развивать .
Этика всегда являлась частью бизнеса, и разговор об этике в
бизнесе отнюдь не нов и ничем не отличается от разговора об этике в любой другой области человеческой деятельности.
Термин этика бизнеса был принят по образцу термина врачебная этика, введенного примерно за десятилетие до этого людьми, занимавшимися ис¬следованием нравственных проблем в медицине.
Деловая этика таким образом превратилась в составной элемент общей обстановки в мире бизнеса.
Движение за этику бизнеса представляет со¬бой общественный феномен, имеющий научные, деловые, соци¬альные и правительственные аспекты. В качестве социального явления его не следует игнорировать. Тем не менее, с нравствен¬ной точки зрения это движение носит двойственный характер и у него имеются свои критики.
Неразрывно от деловой этики следует рассматривать и вопрос делового этикета, который является своего рода отражением деловой этики и свидетельствует о ее уровне.
Этикет - часть социального уровня культуры. Поскольку неотторжимой частью культуры является система цензур и запретов, то можно сказать, что этикет на обыденном уровне является отражением общего ее состояния.
Этикет возможен тогда, когда существуют два партнера различного коммуникативного статуса, например, разного возраста или пола.
1. Деловая этика как составной элемент нравственности
Деловая этика - это не обособленная этика, которая ограни¬чивает поведение бизнеса, таким образом, каким другие виды индивидуальной и общественной деятельности не ограничены. Не позволяет она также бизнесу поступать так, как не позволе¬но поступать в других областях жизни. Она образует составную часть общей концепции нравственности, и только в рамках этой более широкой дисциплины ее можно правильно понять.
Предмет изучения этики - нравственность. Нравствен¬ность - это термин, употребляемый для характеристики тех форм поведения и деятельности, которые считаются по суще¬ству правильными и неправильными; он употребляется для характеристики правил, которыми руководствуются при осу¬ществлении этих форм деятельности, а также для характе¬ристики ценностей, которые внедряются в сознание, обогаща¬ются и реализуются в указанных формах деятельности и пове-дения .
Мораль общества тесно связана с господствующими в нем нравами или обычаями, признаваемыми обществом в целом или группой людей в качестве правильных, она связана также с те¬ми действующими в обществе законами, которые вводят юриди¬ческие запреты и санкции на многие виды деятельности, счита¬ющиеся безнравственными. Следовательно, этика предполагает существование нравственности, а также наличие нравственных людей, которые в состоянии судить о том, что правильно и что неправильно, и вообще ведут себя в соответствии с признавае¬мыми ими самими и остальным обществом принципами. Без признанной системы нравственности не существовало бы ста¬бильного общества, в котором бизнес или любые другие виды по¬зитивной, производительной деятельности могли бы выполнять свои функции в условиях относительного мира и безопасности.
Общераспространенный нравственный опыт охватывает все наши моральные убеждения, суждения и ощущения, которые мы выражаем на языке нравственности. Моральные суждения включают оценки людей, или поступков, или институтов в каче¬стве хороших или плохих, правильных или неправильных, спра¬ведливых или несправедливых, честных или нечестных и т.д.
Они выражают также эмоции, обычно отрицательные эмоции по поводу неправильных поступков или положительные эмоции по поводу правильных поступков. Язык нравственности включает также такие понятия, как одобрение или порицание, стыд и гор¬дость и целый ряд других достоинств и недостатков. Часто язык морали принимает императивную форму, а иногда форму запре¬тов. В общем, нравственность охватывает все виды человеческой деятельности, из которых часть морально дозволена, другая - либо морально обязательна, либо морально недопустима, а еще одна часть видов деятельности не является нашим долгом и по¬этому особенно похвальна. Последние нередко характеризуются как нравственные идеалы. Все эти виды деятельности соверша¬ются независимо от того, какое перед нами общество и какие мо-ральные представления в нем господствуют.
Этику вообще можно определить как систематическое стремление осмыслить наш индивидуальный и общественный нравственный опыт таким образом, чтобы установить пра¬вила, которые должны управлять поведением людей, вырабо¬тать ценности, которых стоит придерживаться, а также чтобы воспитать такие черты характера людей, какие им по¬лезно в себе развивать .
1. Понятия Добра и Зла
Добро и Зло — наиболее общие понятия морального созна¬ния, разграничивающие нравственное и безнравственное. Они являются этической характеристикой всякой человеческой дея¬тельности и отношений.
Традиционно Добро связывают с понятием Блага, к которо¬му относят то, что полезно людям. Однако благо относительно: нет ничего такого, что было бы только вредным, как и такого, что было бы только полезным.
Поэтому благо в одном отноше¬нии может быть злом, в другом - благо для людей одного истори¬ческого периода может не быть таковым для людей другого пе¬риода. Блага имеют неодинаковую ценность и в разные периоды жизни индивида (например, в молодости и старости). Не все то, что полезно одному человеку, полезно другому .
Этику интересуют не любые, а духовные блага, к которым относятся такие высшие моральные ценности, как свобода, сча¬стье, любовь. В этом ряду Добро — особый вид блага в сфере че¬ловеческого поведения. Смысл добра как качества поступков со¬стоит в том, какое отношение эти поступки имеют к благу. Поэтому все, что направлено на созидание, сохранение и укреп¬ление блага, есть добро. Зло же есть уничтожение, разрушение того, что является благом.
Поскольку высшее благо — это совершенствование лично¬сти и отношений в обществе, то все, что в действиях индивида способствует этому, есть добро; все, что препятствует, — зло. На основании этого мы можем определить критерии добра. Исходя из того, что гуманистическая этика во главу угла ставит Чело¬века, его уникальность и неповторимость, его счастье, потреб¬ности и интересы, главным критерием добра выступает все то, что способствует проявлению подлинной сущности человека — его самораскрытию, самовыявлению, самореализации; все, что придает смысл человеческому существованию.
Другим критерием добра и — одновременно — условием, обес-печивающим самореализацию человека, выступают гуманизм и все, что связано с гуманизацией человеческих отношений.
Таким образом, в категории добра воплощаются представле¬ния людей о наиболее положительном в сфере морали, о том, что соответствует нравственному идеалу; а в понятии зла — представления о том, что противостоит нравственному идеалу, препятствует достижению личного счастья и гуманности в отно¬шениях между людьми.
Добро имеет свои особенности. Во-первых, как и все мораль¬ные феномены, оно есть единство побуждения (мотива) и ре¬зультата (действия). Благие побуждения, намерения, не про¬явившиеся в действиях, еще не есть реальное добро: это добро, так сказать, потенциальное. Не является в полной мере добром и хороший поступок, ставший случайным результатом злонамеренных мотивов. Во-вторых, добрыми должны быть как цель, так и средства ее достижения. Даже самая благая, добрая цель не может оправдывать любые, особенно безнравственные, средства .
Как качества личности добро и зло выступают в виде доб¬родетелей и пороков.
Как свойства поведения — в виде доброты и злобы.
Доброта — это линия поведения: приветливая улыбка, акт милосердия, вовремя проявленная любезность. Доброта — это и точка зрения, убежденность, сознательно или невольно испове¬дуемая философия, в которых проявляется сущность человека.
Добрый человек — это человек отзывчивый, сердечный, вни-мательный, способный разделить нашу радость, даже когда он озабочен собственными проблемами, когда у него есть оправда¬ние для резкого слова или жеста. Обычно это человек общитель¬ный, он хороший собеседник. Когда в человеке есть доброта, он : излучает тепло, щедрость и великодушие.
Зло по своему содержанию противоположно Добру и выра¬жает, во-первых, наиболее обобщенные представления обо всем безнравственном, противоречащем требованиям морали; во-вторых, общую абстрактную характеристику отрицательных мо¬ральных качеств; в-третьих, оценку конкретных отрицатель¬ных поступков людей.
К злу относятся такие качества, как зависть, гордыня, месть, высокомерие, злодеяние: Зависть — одна из лучших спутниц зла. Чувство зависти уродует личность и взаимоотно¬шения людей, возбуждает у человека желание, чтобы другой потерпел неудачу, несчастье, дискредитировал себя в глазах ок¬ружающих. Нередко зависть толкает людей на совершение амо¬ральных поступков. Не случайно она считается одним из самых тяжких грехов, ибо все остальные грехи можно рассматривать как следствие или проявление зависти. Злом является и высоко¬мерие, характеризующееся неуважительно-презрительным, над-менным отношением к людям. Одно из самых страшных прояв¬лений зла — месть. Иногда она может быть направлена не только против того, кто причинил изначальное зло, но и против его родных и близких (кровная месть).
Человек, для которого совершение зла является нормой, а иногда и удовольствием, — злобный человек. Такой человек как бы мстит окружающим за невозможность удовлетворить свои неоправданные амбиции — в профессии, в общественной жизни, в личной, сфере.
Добро и Зло — наиболее общие понятия морального созна¬ния, разграничивающие нравственное и безнравственное. Они являются этической характеристикой всякой человеческой дея¬тельности и отношений.
Традиционно Добро связывают с понятием Блага, к которо¬му относят то, что полезно людям. Однако благо относительно: нет ничего такого, что было бы только вредным, как и такого, что было бы только полезным.
Поэтому благо в одном отноше¬нии может быть злом, в другом - благо для людей одного истори¬ческого периода может не быть таковым для людей другого пе¬риода. Блага имеют неодинаковую ценность и в разные периоды жизни индивида (например, в молодости и старости). Не все то, что полезно одному человеку, полезно другому .
Этику интересуют не любые, а духовные блага, к которым относятся такие высшие моральные ценности, как свобода, сча¬стье, любовь. В этом ряду Добро — особый вид блага в сфере че¬ловеческого поведения. Смысл добра как качества поступков со¬стоит в том, какое отношение эти поступки имеют к благу. Поэтому все, что направлено на созидание, сохранение и укреп¬ление блага, есть добро. Зло же есть уничтожение, разрушение того, что является благом.
Поскольку высшее благо — это совершенствование лично¬сти и отношений в обществе, то все, что в действиях индивида способствует этому, есть добро; все, что препятствует, — зло. На основании этого мы можем определить критерии добра. Исходя из того, что гуманистическая этика во главу угла ставит Чело¬века, его уникальность и неповторимость, его счастье, потреб¬ности и интересы, главным критерием добра выступает все то, что способствует проявлению подлинной сущности человека — его самораскрытию, самовыявлению, самореализации; все, что придает смысл человеческому существованию.
Другим критерием добра и — одновременно — условием, обес-печивающим самореализацию человека, выступают гуманизм и все, что связано с гуманизацией человеческих отношений.
Таким образом, в категории добра воплощаются представле¬ния людей о наиболее положительном в сфере морали, о том, что соответствует нравственному идеалу; а в понятии зла — представления о том, что противостоит нравственному идеалу, препятствует достижению личного счастья и гуманности в отно¬шениях между людьми.
Добро имеет свои особенности. Во-первых, как и все мораль¬ные феномены, оно есть единство побуждения (мотива) и ре¬зультата (действия). Благие побуждения, намерения, не про¬явившиеся в действиях, еще не есть реальное добро: это добро, так сказать, потенциальное. Не является в полной мере добром и хороший поступок, ставший случайным результатом злонамеренных мотивов. Во-вторых, добрыми должны быть как цель, так и средства ее достижения. Даже самая благая, добрая цель не может оправдывать любые, особенно безнравственные, средства .
Как качества личности добро и зло выступают в виде доб¬родетелей и пороков.
Как свойства поведения — в виде доброты и злобы.
Доброта — это линия поведения: приветливая улыбка, акт милосердия, вовремя проявленная любезность. Доброта — это и точка зрения, убежденность, сознательно или невольно испове¬дуемая философия, в которых проявляется сущность человека.
Добрый человек — это человек отзывчивый, сердечный, вни-мательный, способный разделить нашу радость, даже когда он озабочен собственными проблемами, когда у него есть оправда¬ние для резкого слова или жеста. Обычно это человек общитель¬ный, он хороший собеседник. Когда в человеке есть доброта, он : излучает тепло, щедрость и великодушие.
Зло по своему содержанию противоположно Добру и выра¬жает, во-первых, наиболее обобщенные представления обо всем безнравственном, противоречащем требованиям морали; во-вторых, общую абстрактную характеристику отрицательных мо¬ральных качеств; в-третьих, оценку конкретных отрицатель¬ных поступков людей.
К злу относятся такие качества, как зависть, гордыня, месть, высокомерие, злодеяние: Зависть — одна из лучших спутниц зла. Чувство зависти уродует личность и взаимоотно¬шения людей, возбуждает у человека желание, чтобы другой потерпел неудачу, несчастье, дискредитировал себя в глазах ок¬ружающих. Нередко зависть толкает людей на совершение амо¬ральных поступков. Не случайно она считается одним из самых тяжких грехов, ибо все остальные грехи можно рассматривать как следствие или проявление зависти. Злом является и высоко¬мерие, характеризующееся неуважительно-презрительным, над-менным отношением к людям. Одно из самых страшных прояв¬лений зла — месть. Иногда она может быть направлена не только против того, кто причинил изначальное зло, но и против его родных и близких (кровная месть).
Человек, для которого совершение зла является нормой, а иногда и удовольствием, — злобный человек. Такой человек как бы мстит окружающим за невозможность удовлетворить свои неоправданные амбиции — в профессии, в общественной жизни, в личной, сфере.
1. Соотношение морали и права как историко-философская пред-посылка правовой этики
Соотношение и взаимодействие морали и права – одна из классических тем практической философии, а также теории морали и права. Теоретический и прикладной характер этой проблемы можно проиллюстрировать на примере развития отечественной философии и теории права конца XIX — начала XX в. К теоретическим достижениям отечественной этико-правовой мысли относятся разработка методологии сравнительного исследования морали и права (мо-рально-правовой дуализм и редукционизм, этико-правовой синтез), определе-ние и обоснование специфики моральной и правовой регуляции, психологиче-ская и социологическая конкретизация моральных и правовых актов поведе-ния, сравнительный анализ функций морали и права и т.д. Особенно большой вклад в развитие данной проблемы внесли такие философы и правоведы, как Б. Н. Чичерин, B. C. Соловьев, В. Г. Щеглов, Н. М. Коркунов, П. И. Новгород-цев, Л. И. Петражицкий.
Так, Чичерин, обосновывая различие между нравственностью и пра-вом, указывал и на их тесную взаимосвязь, подчеркивая, что они «основыва-ются на сознании абсолютных начал человеческой жизни». Эта взаимосвязь проявляется в союзах (семейном, гражданском, церковном и государственном), в которых человек выступает субъектом прав и обязанностей. Однако Чичерин был категорически против принудительной организации добра в эмпириче-ском мире, так как царство добра, утверждал он, «не от мира сего». Именно это и стало основанием его резкой полемики с Соловьевым по поводу идеи «всеобщей организации нравственности». Критикуя главный тезис Соловьева о праве как «обязательной реализации минимума добра», Чичерин отстаивал идею абсолютной автономии нравственного закона, являющуюся единствен-ной гарантией невозможности подмены «внутренних решений совести при-нудительным общественным законом».
Соловьев был одним из первых, кто оценил проблему соотношения морали и права как прикладную, что нашло отражение в названии его работы: «Право и нравственность: Очерки из прикладной этики» (СПб., 1897). К без-условному достижению этико-правовой концепции Соловьева, повлиявшей на развитие фундаментальных и прикладных аспектов соотношения морали и права, относится определение права как «низшего предела или минимума нравственности» и как «необходимого принудительного равновесия двух нрав-ственных интересов — личной свободы и общего блага» .
Что же касается собственно прикладной стороны данной проблемы, то здесь заслугой Соловьева можно считать весьма детальную разработку пени-тенциарной этики, и в частности проблемы морально-юридического опреде-ления меры наказания.
Мысль об органической связи нравственности и права развивает в своей работе «Нравственность и право в их взаимных отношениях» (1888) В. Г. Щег-лов. Он подвергает критическому исследованию те направления философии права, которые исходят из принципа дуализма в отношении между нравствен-ностью и правом, полагая такой подход следствием абсолютизации момента принуждения, присущего праву. Пытаясь разрушить «презумпцию принуди-тельности» права, Щеглов доказывает, что «принуждение не может составлять существенную черту права, олицетворяющего собой альтруистическую идею общего блага», ибо деятельность институтов государства и права вносит во все общественные отношения тот же альтруистический нравственный идеал, ко-торый должен проявляться и в личной жизни каждого. Принуждение сопрово-ждает осуществление права только «в тех случаях, когда сталкиваются между собой интересы отдельных лиц, нарушаются границы свободы, обеспеченной правом всем гражданам».
Этико-правовая концепция Н. М. Коркунова — видного русского право-веда и социолога — наиболее полно изложена им в «Лекциях по общей теории права» (1894). В основе ее лежит принцип различения двух основных видов норм: технических и этических. Если главным признаком технических норм служит непосредственное осуществление материальной цели, то этические нормы на-правлены на достижение общего интереса. Вследствие этого их отличительными признаками являются единство (единообразное понимание), универсальность (использование во всех случаях жизни) и императивность (обязательность требо-ваний, имеющих целью согласование личных и общих интересов). Коркунов подразделяет этические нормы на нравственные и юридические. Нравственные нормы призваны служить мерилом оценки человеческих интересов, приводящим к различению добра и зла. Несмотря на многообразие оснований нравственных теорий и критериев оценки, все они в конечном счете вырабатывают некий об-щий критерий оценки интересов. Это необходимый отличительный признак каж-дой нравственной теории. «Нравственные правила, — пишет Коркунов, — необ-ходимо устанавливают различие добра и зла, нравственных и безнравственных целей. Нравственные правила служат высшим руководящим началом всей нашей деятельности, мерилом всех наших поступков» . В отличие от нравственности право не оценивает, а разграничивает интересы частных лиц. В нравственной оценке нельзя найти указание, как преодолеть конфликт интересов. Здесь не мо-жет быть безусловного подчинения интересов одного лица интересам другого; ин-тересы каждого лица должны быть так или иначе разграничены. Исходя из дан-ного различия нравственных и правовых норм, Коркунов устанавливает специ-фические особенности нравственной и правовой регуляции. Если юридические нормы определяют отношение прежде всего к другим, а не к самому себе, то нрав-ственные, напротив, устанавливают обязанности в отношении к самому себе, по-тому что оценка интересов имеет значение для отдельно взятого лица. Соблюде-ние юридических норм обязательно только при условии наличия чужого инте-реса, обязательность же нравственных норм не обусловлена заинтересованно-стью других людей в их исполнении: нравственный долг сохраняет свою силу да-же при отсутствии чужих интересов. В этой связи оценка интересов выступает как дело внутреннего убеждения, а их разграничение — как дело внешнего соотно-шения прав и обязанностей.
Философия права начала XX в. существенно углубила и конкретизировала проблему соотношения права и нравственности, придав ей метафизическую ос-новательность, социальную и психологическую конкретность. Теоретический по-тенциал исследования нравственности, столь характерный для этико-правовых учений второй половины XIX в., был дополнен высокими философскими тео-риями, а также конкретным социально-психологическим анализом нравственно-сти. Особая заслуга в разработке этики права принадлежит П. И. Новгородцеву, основоположнику отечественной школы естественного права. В своих работах «Право и нравственность» (1899), «Нравственная проблема в философии Канта» (1901), «Мораль и познание» (1902), «Нравственный идеализм в философии пра-ва» (1902) и др. он развивает идею «самостоятельности этического начала» и «са-моочевидной абсолютности» нравственного сознания, переосмысливает естест-венное право в этическом ключе, определяя его как «совокупность нравственных представлений о праве», как «идеальное построение будущего и нравственный критерий для оценки, существующий независимо от фактических условий право-образования».
Существенное значение для развития этической науки имел сравни-тельный анализ правовой и нравственной психики, проведенный Л. И. Пет-ражицким, основателем психологической школы права. Исследованию специ-фики нравственных и правовых явлений с точки зрения эмоциональных реак-ций, вызываемых исполнением или неисполнением правовых и нравственных требований, посвящены его труды «О мотивах человеческих поступков, в осо-бенности об этических мотивах и их разновидностях» (1904), «Введение в изуче-ние права и нравственности. Эмоциональная психология» (1905) и особенно двухтомная «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» (1907). Петражицкий исходит из той предпосылки, что специфическая природа явлений права и нравственности коренится в области не рационального, а эмо-ционального. Основное различие между правовой и нравственной психикой он связывает с коренным различием функций права и нравственности. Если в об-ласти нравственной психики решающее значение имеет императивная функ-ция, суть которой — в сознании своей обязанности, долга, то в области право-вой психики доминирующее значение приобретает функция атрибутивная, вы-ражающая сознание своего права. Это и определяет своеобразие правовых и нравственных эмоциональных реакций на те или иные поступки. Так, в области нравственной психики в случае исполнения нравственного долга возникают ка-ритативные, благожелательные и благодарственные эмоции; в случае же его не-исполнения нет оснований для злостно-мстительных реакций, обычно возбуж-даемых сознанием причинения ущерба в сфере правовых отношений. Напротив, в области правовой психики в случае исполнения обязанности основания для проявления каритативных, благодарственных реакций отсутствуют, а в случае неисполнения вступает в действие «одиозно-репрессивная тенденция правовой психики». Этико-правовые изыскания Петражицкого ознаменовали собой су-щественный прорыв в области изучения психологических механизмов соотно-шения нравственности и права и тем самым вплотную подвели к созданию прикладной модели правовой этики.
Тем не менее до конца XIX в. проблема взаимодействия морали и права фактически оставалась одним из разделов моральной философии и теории пра-ва и рассматривалась преимущественно в общефилософском и общеправовом, т.е. фундаментальном, контексте. И лишь в начале XX в., усилиями известного русского юриста А.Ф. Кони, она приобретает самостоятельный и практический статус. Осенью 1901 г. Кони приступил к чтению курса уголовного судопроиз-водства в Александровском лицее. В 1902 г. в «Журнале министерства юсти-ции» была опубликована его вступительная лекция «Нравственные начала в уголовном процессе» с подзаголовком «Общие черты судебной этики», поло-жившая начало специальной науке, возникшей в русле отечественной этико-правовой традиции. В своей лекции Кони поставил целый ряд проблем (таких, как справедливость приговора, свобода внутреннего убеждения по отношению к доказательствам, нравственное значение судебной ошибки, этика судебных прений и др.), которые во многом предопределили предмет новой дисциплины, названной им судебной этикой. Сам выбор названия был продиктован убежде-нием автора в том, что «центром тяжести организации уголовного правосудия должен быть признан судья с теми неизбежными условиями, в которые его ставит разумное законодательство, и с теми типическими чертами, которыми его снабжает общественное правовое и нравственное чувство» .
Исходя из этого, Кони рассматривает судопроизводство с точки зрения трех основных моментов: 1) этической оценки доказательств по их источнику, содержанию и психологическим свойствам; 2) справедливости приговора, за-ключающего в себе вывод о виновности на основании внутреннего убеждения судьи; 3) поведения судьи по отношению к лицам, с которыми он приходит в соприкосновение вследствие своей деятельности (профессиональный кодекс чести судьи).
Подытоживая свои рассуждения, Кони писал: «Таким образом, склады-вается ряд этических правил, образовывающих необходимую нравственную сторону в деятельности судьи и его ближайших помощников. Поэтому следует изучать не только судебную технику и судебную практику, но и судебную этику как учение о приложении общих понятий о нравственности к той или другой отрасли специальной судебной деятельности .
Следует особо отметить, что Кони отчетливо осознавал прикладной статус новой дисциплины, определяя ее как учение о приложении общих поня-тий о нравственности к той или другой отрасли специальной судебной деятель-ности. Тем самым он заложил основы правовой этики как прикладной области знаний и очертил круг ее основных идей.
Соотношение и взаимодействие морали и права – одна из классических тем практической философии, а также теории морали и права. Теоретический и прикладной характер этой проблемы можно проиллюстрировать на примере развития отечественной философии и теории права конца XIX — начала XX в. К теоретическим достижениям отечественной этико-правовой мысли относятся разработка методологии сравнительного исследования морали и права (мо-рально-правовой дуализм и редукционизм, этико-правовой синтез), определе-ние и обоснование специфики моральной и правовой регуляции, психологиче-ская и социологическая конкретизация моральных и правовых актов поведе-ния, сравнительный анализ функций морали и права и т.д. Особенно большой вклад в развитие данной проблемы внесли такие философы и правоведы, как Б. Н. Чичерин, B. C. Соловьев, В. Г. Щеглов, Н. М. Коркунов, П. И. Новгород-цев, Л. И. Петражицкий.
Так, Чичерин, обосновывая различие между нравственностью и пра-вом, указывал и на их тесную взаимосвязь, подчеркивая, что они «основыва-ются на сознании абсолютных начал человеческой жизни». Эта взаимосвязь проявляется в союзах (семейном, гражданском, церковном и государственном), в которых человек выступает субъектом прав и обязанностей. Однако Чичерин был категорически против принудительной организации добра в эмпириче-ском мире, так как царство добра, утверждал он, «не от мира сего». Именно это и стало основанием его резкой полемики с Соловьевым по поводу идеи «всеобщей организации нравственности». Критикуя главный тезис Соловьева о праве как «обязательной реализации минимума добра», Чичерин отстаивал идею абсолютной автономии нравственного закона, являющуюся единствен-ной гарантией невозможности подмены «внутренних решений совести при-нудительным общественным законом».
Соловьев был одним из первых, кто оценил проблему соотношения морали и права как прикладную, что нашло отражение в названии его работы: «Право и нравственность: Очерки из прикладной этики» (СПб., 1897). К без-условному достижению этико-правовой концепции Соловьева, повлиявшей на развитие фундаментальных и прикладных аспектов соотношения морали и права, относится определение права как «низшего предела или минимума нравственности» и как «необходимого принудительного равновесия двух нрав-ственных интересов — личной свободы и общего блага» .
Что же касается собственно прикладной стороны данной проблемы, то здесь заслугой Соловьева можно считать весьма детальную разработку пени-тенциарной этики, и в частности проблемы морально-юридического опреде-ления меры наказания.
Мысль об органической связи нравственности и права развивает в своей работе «Нравственность и право в их взаимных отношениях» (1888) В. Г. Щег-лов. Он подвергает критическому исследованию те направления философии права, которые исходят из принципа дуализма в отношении между нравствен-ностью и правом, полагая такой подход следствием абсолютизации момента принуждения, присущего праву. Пытаясь разрушить «презумпцию принуди-тельности» права, Щеглов доказывает, что «принуждение не может составлять существенную черту права, олицетворяющего собой альтруистическую идею общего блага», ибо деятельность институтов государства и права вносит во все общественные отношения тот же альтруистический нравственный идеал, ко-торый должен проявляться и в личной жизни каждого. Принуждение сопрово-ждает осуществление права только «в тех случаях, когда сталкиваются между собой интересы отдельных лиц, нарушаются границы свободы, обеспеченной правом всем гражданам».
Этико-правовая концепция Н. М. Коркунова — видного русского право-веда и социолога — наиболее полно изложена им в «Лекциях по общей теории права» (1894). В основе ее лежит принцип различения двух основных видов норм: технических и этических. Если главным признаком технических норм служит непосредственное осуществление материальной цели, то этические нормы на-правлены на достижение общего интереса. Вследствие этого их отличительными признаками являются единство (единообразное понимание), универсальность (использование во всех случаях жизни) и императивность (обязательность требо-ваний, имеющих целью согласование личных и общих интересов). Коркунов подразделяет этические нормы на нравственные и юридические. Нравственные нормы призваны служить мерилом оценки человеческих интересов, приводящим к различению добра и зла. Несмотря на многообразие оснований нравственных теорий и критериев оценки, все они в конечном счете вырабатывают некий об-щий критерий оценки интересов. Это необходимый отличительный признак каж-дой нравственной теории. «Нравственные правила, — пишет Коркунов, — необ-ходимо устанавливают различие добра и зла, нравственных и безнравственных целей. Нравственные правила служат высшим руководящим началом всей нашей деятельности, мерилом всех наших поступков» . В отличие от нравственности право не оценивает, а разграничивает интересы частных лиц. В нравственной оценке нельзя найти указание, как преодолеть конфликт интересов. Здесь не мо-жет быть безусловного подчинения интересов одного лица интересам другого; ин-тересы каждого лица должны быть так или иначе разграничены. Исходя из дан-ного различия нравственных и правовых норм, Коркунов устанавливает специ-фические особенности нравственной и правовой регуляции. Если юридические нормы определяют отношение прежде всего к другим, а не к самому себе, то нрав-ственные, напротив, устанавливают обязанности в отношении к самому себе, по-тому что оценка интересов имеет значение для отдельно взятого лица. Соблюде-ние юридических норм обязательно только при условии наличия чужого инте-реса, обязательность же нравственных норм не обусловлена заинтересованно-стью других людей в их исполнении: нравственный долг сохраняет свою силу да-же при отсутствии чужих интересов. В этой связи оценка интересов выступает как дело внутреннего убеждения, а их разграничение — как дело внешнего соотно-шения прав и обязанностей.
Философия права начала XX в. существенно углубила и конкретизировала проблему соотношения права и нравственности, придав ей метафизическую ос-новательность, социальную и психологическую конкретность. Теоретический по-тенциал исследования нравственности, столь характерный для этико-правовых учений второй половины XIX в., был дополнен высокими философскими тео-риями, а также конкретным социально-психологическим анализом нравственно-сти. Особая заслуга в разработке этики права принадлежит П. И. Новгородцеву, основоположнику отечественной школы естественного права. В своих работах «Право и нравственность» (1899), «Нравственная проблема в философии Канта» (1901), «Мораль и познание» (1902), «Нравственный идеализм в философии пра-ва» (1902) и др. он развивает идею «самостоятельности этического начала» и «са-моочевидной абсолютности» нравственного сознания, переосмысливает естест-венное право в этическом ключе, определяя его как «совокупность нравственных представлений о праве», как «идеальное построение будущего и нравственный критерий для оценки, существующий независимо от фактических условий право-образования».
Существенное значение для развития этической науки имел сравни-тельный анализ правовой и нравственной психики, проведенный Л. И. Пет-ражицким, основателем психологической школы права. Исследованию специ-фики нравственных и правовых явлений с точки зрения эмоциональных реак-ций, вызываемых исполнением или неисполнением правовых и нравственных требований, посвящены его труды «О мотивах человеческих поступков, в осо-бенности об этических мотивах и их разновидностях» (1904), «Введение в изуче-ние права и нравственности. Эмоциональная психология» (1905) и особенно двухтомная «Теория права и государства в связи с теорией нравственности» (1907). Петражицкий исходит из той предпосылки, что специфическая природа явлений права и нравственности коренится в области не рационального, а эмо-ционального. Основное различие между правовой и нравственной психикой он связывает с коренным различием функций права и нравственности. Если в об-ласти нравственной психики решающее значение имеет императивная функ-ция, суть которой — в сознании своей обязанности, долга, то в области право-вой психики доминирующее значение приобретает функция атрибутивная, вы-ражающая сознание своего права. Это и определяет своеобразие правовых и нравственных эмоциональных реакций на те или иные поступки. Так, в области нравственной психики в случае исполнения нравственного долга возникают ка-ритативные, благожелательные и благодарственные эмоции; в случае же его не-исполнения нет оснований для злостно-мстительных реакций, обычно возбуж-даемых сознанием причинения ущерба в сфере правовых отношений. Напротив, в области правовой психики в случае исполнения обязанности основания для проявления каритативных, благодарственных реакций отсутствуют, а в случае неисполнения вступает в действие «одиозно-репрессивная тенденция правовой психики». Этико-правовые изыскания Петражицкого ознаменовали собой су-щественный прорыв в области изучения психологических механизмов соотно-шения нравственности и права и тем самым вплотную подвели к созданию прикладной модели правовой этики.
Тем не менее до конца XIX в. проблема взаимодействия морали и права фактически оставалась одним из разделов моральной философии и теории пра-ва и рассматривалась преимущественно в общефилософском и общеправовом, т.е. фундаментальном, контексте. И лишь в начале XX в., усилиями известного русского юриста А.Ф. Кони, она приобретает самостоятельный и практический статус. Осенью 1901 г. Кони приступил к чтению курса уголовного судопроиз-водства в Александровском лицее. В 1902 г. в «Журнале министерства юсти-ции» была опубликована его вступительная лекция «Нравственные начала в уголовном процессе» с подзаголовком «Общие черты судебной этики», поло-жившая начало специальной науке, возникшей в русле отечественной этико-правовой традиции. В своей лекции Кони поставил целый ряд проблем (таких, как справедливость приговора, свобода внутреннего убеждения по отношению к доказательствам, нравственное значение судебной ошибки, этика судебных прений и др.), которые во многом предопределили предмет новой дисциплины, названной им судебной этикой. Сам выбор названия был продиктован убежде-нием автора в том, что «центром тяжести организации уголовного правосудия должен быть признан судья с теми неизбежными условиями, в которые его ставит разумное законодательство, и с теми типическими чертами, которыми его снабжает общественное правовое и нравственное чувство» .
Исходя из этого, Кони рассматривает судопроизводство с точки зрения трех основных моментов: 1) этической оценки доказательств по их источнику, содержанию и психологическим свойствам; 2) справедливости приговора, за-ключающего в себе вывод о виновности на основании внутреннего убеждения судьи; 3) поведения судьи по отношению к лицам, с которыми он приходит в соприкосновение вследствие своей деятельности (профессиональный кодекс чести судьи).
Подытоживая свои рассуждения, Кони писал: «Таким образом, склады-вается ряд этических правил, образовывающих необходимую нравственную сторону в деятельности судьи и его ближайших помощников. Поэтому следует изучать не только судебную технику и судебную практику, но и судебную этику как учение о приложении общих понятий о нравственности к той или другой отрасли специальной судебной деятельности .
Следует особо отметить, что Кони отчетливо осознавал прикладной статус новой дисциплины, определяя ее как учение о приложении общих поня-тий о нравственности к той или другой отрасли специальной судебной деятель-ности. Тем самым он заложил основы правовой этики как прикладной области знаний и очертил круг ее основных идей.
Искусство общения крайне необходимо специалистам, работа которых предполагает постоянные контакты типа "человек-человек" – политикам, бизнесменам, менеджерам и многим другим. Таким образом, умение строить отношения с людьми, находить подход к ним, расположить их к себе нужно каждому. Это умение лежит в основе жизненного и профессионального успеха. Необаятельный, угрюмый человек будет испытывать затруднения в общении с коллегами, ему сложно будет устанавливать контакты с деловыми партнерами, добиваться успехов на переговорах. Залог успеха любых начинаний делового человека, какую бы задачу он ни решал, - создание климата делового сотрудничества, доверия и уважения.
Общение с людьми – это наука и искусство. Здесь важны и природные способности, и образование. Именно поэтому тот, кто хочет достичь успеха во взаимодействии с другими людьми, должен учиться этому. В зарубежных странах учебных заведениях проблеме общения уделяется огромное внимание. В обучающие программы обязательно включаются этика и психология делового общения, большим успехом пользуются социально-психологические тренинги по общению, издаются многочисленные пособия, способствующие освоению и применению психологических приемов делового общения.
Деловые разговоры со знанием дела, на уровне начальник-подчиненный и наоборот или между коллегами в течение рабочего времени приносит определенный положительный эффект в работе коллектива, в управлении.
Общение с людьми – это наука и искусство. Здесь важны и природные способности, и образование. Именно поэтому тот, кто хочет достичь успеха во взаимодействии с другими людьми, должен учиться этому. В зарубежных странах учебных заведениях проблеме общения уделяется огромное внимание. В обучающие программы обязательно включаются этика и психология делового общения, большим успехом пользуются социально-психологические тренинги по общению, издаются многочисленные пособия, способствующие освоению и применению психологических приемов делового общения.
Деловые разговоры со знанием дела, на уровне начальник-подчиненный и наоборот или между коллегами в течение рабочего времени приносит определенный положительный эффект в работе коллектива, в управлении.
Утверждение натурфилософами объективного существования мира и реальности его красоты положило начало большой эстафете теоретической преемственности. Для пифагорейцев мир — стройный космос, «все небо — гармония и число». Сочетание гармонии и числа, как основополагающих элементов трактовки самой сущности мироздания, стоит у истоков теоретической традиции «измерения алгеброй гармонии», которая в наше время привела к структурным методам изучения искусства.
Разрабатывая проблемы музыкальной акустики, пифагорейцы, можно сказать, впервые воплотили идею математического подхода к красоте. Они попытались дать математическое выражение соотношения тонов: отношение октавы к основному тону равно 1:2, квинты — 2:3, кварты — 3:4 и т. д.
Красота гармонична. Причем гармония выступает там, где есть неравенство, единство многообразного. Равное и непротиворечивое в гармонии не нуждается. Там же, где противоположности находятся в «соразмерной смеси», там благо, здоровье человека. Музыкальная гармония — частный случай гармонии мировой, ее звуковое выражение. Красота выступает как мера гармоничности и истинности бытия, как мера созвучности космосу.
Пифагорейцы развивали учение о «гармонии сфер»: планеты окружены воздухом и прикреплены к прозрачным сферам. Интервалы между сферами соотносятся между собой, как интервалы тонов октавы. Планеты движутся, издавая звуки, и высота звука зависит от скорости их движения. Однако наше ухо не способно уловить мировую гармонию сфер. Эти фантастические представления пифагорейцев — свидетельство их наивной и жизнерадостной уверенности в том, что Вселенная — прекрасно звучащий оркестр.
Для Гераклита гармония не статичное равновесие, как для пифагорейцев, а движущееся, динамическое состояние. Самым сильным и центральным образом у Гераклита является огонь. Именно с пылающим пламенем, пожирающим существующее, превращающим его в пепел, чтобы снова было возможно рождение, за которым опять последует смерть, сравнивает Гераклит жизнь и судьбы всего существующего. Красота жизни есть красота борьбы, вечного умирания и вечного становления, возрождения из пепла во все, новых и новых формах. Красота — извечная природа огня, из противоречий сплетенного, в будущее устремленного. Противоречие — созидатель гармонии и условие существования прекрасного: расходящееся сходится и прекраснейшее согласие происходит из противоположности. Два конца натянутого лука и лиры в своем расходящемся стремлении производят согласное действие. В единстве борющихся противоположностей Гераклит видит структуру прекрасного. Образ лука теоретически моделировал диалектическую структуру гармонии и обладал высокой степенью исторической точности: лук — предшественник и прародитель музыкального звука; к нему восходят в своем происхождении все струнные инструменты.
Гераклит впервые в истории эстетики поставил вопрос о характере восприятия прекрасного: оно постигается не с помощью вычисления или отвлеченного мышления, а лишь путем созерцания. Как можно исчислить и измерить огонь, эту всепоглощающую стихию, которая сегодня одна, а завтра другая? Для того чтобы постигнуть суть огня — красоты, по Гераклиту, необходим столь же искусный инструмент в руках познающего и созерцающего субъекта: огнеподобность мышления — его диалектичность. Постижение сущности жизни и природы красоты для Гераклита равнозначно раскрытию противоречивой сущности бытия, рождения и умирания, борьбы и гармонии.
Разрабатывая проблемы музыкальной акустики, пифагорейцы, можно сказать, впервые воплотили идею математического подхода к красоте. Они попытались дать математическое выражение соотношения тонов: отношение октавы к основному тону равно 1:2, квинты — 2:3, кварты — 3:4 и т. д.
Красота гармонична. Причем гармония выступает там, где есть неравенство, единство многообразного. Равное и непротиворечивое в гармонии не нуждается. Там же, где противоположности находятся в «соразмерной смеси», там благо, здоровье человека. Музыкальная гармония — частный случай гармонии мировой, ее звуковое выражение. Красота выступает как мера гармоничности и истинности бытия, как мера созвучности космосу.
Пифагорейцы развивали учение о «гармонии сфер»: планеты окружены воздухом и прикреплены к прозрачным сферам. Интервалы между сферами соотносятся между собой, как интервалы тонов октавы. Планеты движутся, издавая звуки, и высота звука зависит от скорости их движения. Однако наше ухо не способно уловить мировую гармонию сфер. Эти фантастические представления пифагорейцев — свидетельство их наивной и жизнерадостной уверенности в том, что Вселенная — прекрасно звучащий оркестр.
Для Гераклита гармония не статичное равновесие, как для пифагорейцев, а движущееся, динамическое состояние. Самым сильным и центральным образом у Гераклита является огонь. Именно с пылающим пламенем, пожирающим существующее, превращающим его в пепел, чтобы снова было возможно рождение, за которым опять последует смерть, сравнивает Гераклит жизнь и судьбы всего существующего. Красота жизни есть красота борьбы, вечного умирания и вечного становления, возрождения из пепла во все, новых и новых формах. Красота — извечная природа огня, из противоречий сплетенного, в будущее устремленного. Противоречие — созидатель гармонии и условие существования прекрасного: расходящееся сходится и прекраснейшее согласие происходит из противоположности. Два конца натянутого лука и лиры в своем расходящемся стремлении производят согласное действие. В единстве борющихся противоположностей Гераклит видит структуру прекрасного. Образ лука теоретически моделировал диалектическую структуру гармонии и обладал высокой степенью исторической точности: лук — предшественник и прародитель музыкального звука; к нему восходят в своем происхождении все струнные инструменты.
Гераклит впервые в истории эстетики поставил вопрос о характере восприятия прекрасного: оно постигается не с помощью вычисления или отвлеченного мышления, а лишь путем созерцания. Как можно исчислить и измерить огонь, эту всепоглощающую стихию, которая сегодня одна, а завтра другая? Для того чтобы постигнуть суть огня — красоты, по Гераклиту, необходим столь же искусный инструмент в руках познающего и созерцающего субъекта: огнеподобность мышления — его диалектичность. Постижение сущности жизни и природы красоты для Гераклита равнозначно раскрытию противоречивой сущности бытия, рождения и умирания, борьбы и гармонии.
файл формата pdf
ВВЕДЕНИЕ
Тема применимости моральных и нравственных норм к современ-ным научным исследованиям, экспериментам и открытиям очень актуальна в наше время, что, в частности, относится и конкретно к генетике, тем более что, по словам многих ученых современности, ушедший двадцатый век и начавшийся век двадцать первый есть период триумфа этой относительно новой науки. Умалять роль генетики действительно нельзя, ведь, помимо значимых для всего человечества открытий, данная наука принесла и множество новых проблем, среди которых не последнее место занимают проблемы именно этического характера. За сравнительно небольшое время существования генетика успела приобрести как своих ярых защитников, последователей и поклонников, так и не менее категорично настроенных противников своих методов. И на сегодняшний день их столкновение почти достигло своего апогея.
Этика является учением о морали , а генетика – наукой о наследст-венности и изменчивости организмов, объясняющей сходства и различия родственных организмов, механизмы передачи от родителей к их детям, алгоритмы наследственных заболеваний, структуры и функции генов и связанных с ними процессов жизнедеятельности организмов . В проблему взаимоотношений этих областей знаний и принципов включаются общечеловеческая мораль («светская этика»), религиозная этика, профессиональная этика, биологическая этика, биоэтика, а также некоторые аспекты других видов этики. В этой работе мы рассмотрим эти взаимосвязи, что и будет являться объектом данного исследования.
Цель работы заключается в постановке проблемы отношения этики и генетики, а также основных вопросов, с нею связанных. Работа предстает реферативным изложением сути указанной темы без акцентуации внимания на определенных подробностях и многочисленных «ответвлениях» от ее базиса.
При написании использовались труды таких авторов, так или иначе касающихся очерченной проблемы, как Митрополит Антоний Сурожский, В.П. Эфроимсон, А.Я. Иванюшкин, П.Е. Матвеев и др., а также официальные документы, статьи и Интернет-сайты, содержащие информацию по этой теме.
МОРАЛЬ В ГЕНАХ ЧЕЛОВЕКА. БИОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ГЕНЕТИКА
Биологическая этика является разновидностью натуралистической этики, которая в свою очередь предстает видом этики гетерономной. Гетерономная этика считает, что мораль, её возникновение, развитие определяются неморальными факторами: экономическими, биологическими, политическими, религиозными. В натуралистической этике мораль в целом «выводится» из природы человека. Биологическая же этика более частно выводит этические понятия, присущие человеку, из биологии и психики самого человека . Другими словами, представители биологической этики считают, что мораль и нравственность изначально заложены в человеке на биоуровнях, в том числе и генетическом.
Известнейшими представителями этой концепции являются К. Ло-ренц, Р. Ардри, Ф. Ницше, З. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм, Г. Селье, В.П. Эфроимсон. Так, К. Лоренц писал, что мораль присуща и животному миру, и если мы принимаем гипотезу Дарвина о происхождении человека разумного от обезьяноподобного предка, то должны принять и ту мысль, что мораль присутствует в человеке в самых его основах . А по мнению Э.О. Уилсона, автора известной книги «Социобиология», такое человеческое качество как альтруизм следует рассматривать с точки зрения вида. «На вопрос, как мог возникнуть и развиваться альтруизм, который по самому своему понятию противоречит личной приспособленности, Уилсон дает следующий ответ: родство. Если гены, вызывающие склонность к альтруизму, свойственны двум организмам вследствие их общего происхождения и если акт альтруизма увеличивает совместный вклад этих генов в следующее поколение, то склонность к альтруизму будет распространяться на весь генетический фонд популяции. «Альтруизм», то есть способность жертвовать собственными интересами ради других, часто встречается у животных, образующих социальные группы. Происхождение его путем ес-тественного отбора было трудно объяснить. Сегодня для этого используют теорию “отбора родичей”, или “кин-отбор”, согласно которой животное проявляет альтруизм в большей мере к родственникам, чем к чужакам, и тем самым способствуют репродукции генов, сходных с его собственными. Современным аналогом биологического “отбора родичей” у человека является лояльное отношение индивидуума к другим членам своей социальной или политической группы. Основы такого подхода к проблеме альтруизма и его возникновения сформулировал в 1964 году английский биолог
Тема применимости моральных и нравственных норм к современ-ным научным исследованиям, экспериментам и открытиям очень актуальна в наше время, что, в частности, относится и конкретно к генетике, тем более что, по словам многих ученых современности, ушедший двадцатый век и начавшийся век двадцать первый есть период триумфа этой относительно новой науки. Умалять роль генетики действительно нельзя, ведь, помимо значимых для всего человечества открытий, данная наука принесла и множество новых проблем, среди которых не последнее место занимают проблемы именно этического характера. За сравнительно небольшое время существования генетика успела приобрести как своих ярых защитников, последователей и поклонников, так и не менее категорично настроенных противников своих методов. И на сегодняшний день их столкновение почти достигло своего апогея.
Этика является учением о морали , а генетика – наукой о наследст-венности и изменчивости организмов, объясняющей сходства и различия родственных организмов, механизмы передачи от родителей к их детям, алгоритмы наследственных заболеваний, структуры и функции генов и связанных с ними процессов жизнедеятельности организмов . В проблему взаимоотношений этих областей знаний и принципов включаются общечеловеческая мораль («светская этика»), религиозная этика, профессиональная этика, биологическая этика, биоэтика, а также некоторые аспекты других видов этики. В этой работе мы рассмотрим эти взаимосвязи, что и будет являться объектом данного исследования.
Цель работы заключается в постановке проблемы отношения этики и генетики, а также основных вопросов, с нею связанных. Работа предстает реферативным изложением сути указанной темы без акцентуации внимания на определенных подробностях и многочисленных «ответвлениях» от ее базиса.
При написании использовались труды таких авторов, так или иначе касающихся очерченной проблемы, как Митрополит Антоний Сурожский, В.П. Эфроимсон, А.Я. Иванюшкин, П.Е. Матвеев и др., а также официальные документы, статьи и Интернет-сайты, содержащие информацию по этой теме.
МОРАЛЬ В ГЕНАХ ЧЕЛОВЕКА. БИОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА И ГЕНЕТИКА
Биологическая этика является разновидностью натуралистической этики, которая в свою очередь предстает видом этики гетерономной. Гетерономная этика считает, что мораль, её возникновение, развитие определяются неморальными факторами: экономическими, биологическими, политическими, религиозными. В натуралистической этике мораль в целом «выводится» из природы человека. Биологическая же этика более частно выводит этические понятия, присущие человеку, из биологии и психики самого человека . Другими словами, представители биологической этики считают, что мораль и нравственность изначально заложены в человеке на биоуровнях, в том числе и генетическом.
Известнейшими представителями этой концепции являются К. Ло-ренц, Р. Ардри, Ф. Ницше, З. Фрейд, К. Юнг, Э. Фромм, Г. Селье, В.П. Эфроимсон. Так, К. Лоренц писал, что мораль присуща и животному миру, и если мы принимаем гипотезу Дарвина о происхождении человека разумного от обезьяноподобного предка, то должны принять и ту мысль, что мораль присутствует в человеке в самых его основах . А по мнению Э.О. Уилсона, автора известной книги «Социобиология», такое человеческое качество как альтруизм следует рассматривать с точки зрения вида. «На вопрос, как мог возникнуть и развиваться альтруизм, который по самому своему понятию противоречит личной приспособленности, Уилсон дает следующий ответ: родство. Если гены, вызывающие склонность к альтруизму, свойственны двум организмам вследствие их общего происхождения и если акт альтруизма увеличивает совместный вклад этих генов в следующее поколение, то склонность к альтруизму будет распространяться на весь генетический фонд популяции. «Альтруизм», то есть способность жертвовать собственными интересами ради других, часто встречается у животных, образующих социальные группы. Происхождение его путем ес-тественного отбора было трудно объяснить. Сегодня для этого используют теорию “отбора родичей”, или “кин-отбор”, согласно которой животное проявляет альтруизм в большей мере к родственникам, чем к чужакам, и тем самым способствуют репродукции генов, сходных с его собственными. Современным аналогом биологического “отбора родичей” у человека является лояльное отношение индивидуума к другим членам своей социальной или политической группы. Основы такого подхода к проблеме альтруизма и его возникновения сформулировал в 1964 году английский биолог
Эстетический вкус - способность адекватного освоения эстетических качеств действительности, выражающаяся в системе непосредственных эмоциональных оценок. В процессе эстетического восприятия и деятельности эстетический вкус проявляется чрезвычайно широко. Он дает о себе знать в любой творческой деятельности, в быту, в поведении людей. Утверждая историческую конкретность эстетического вкуса, марксистская эстетика ставит его в непосредственную связь с ктетическим идеалом, в котором находят свое воплощение представления о прекрасно-должном как для отдельной личности, так и для определенного класса, данной социальной группы, прослойки в разделенном на классы обществе.
Вопреки идеалистам, считающим эстетический вкус либо врожденной, либо чисто субъективной интуитивной способностью личности, и механицистам, сводящим его к инстинктивно-физиологическим проявлениям человека, марксистская эстетика рассматривает эстетический вкус исторически, как продукт общественных отношений, созидательной деятельности людей.
Характерная черта эстетического вкуса заключена в непосредственности его проявления; это — чувственная реакция субъекта на то, с чем он взаимодействует. Прежде всего, вкус — это «способность судить о красоте» (И. Кант)
Вопреки идеалистам, считающим эстетический вкус либо врожденной, либо чисто субъективной интуитивной способностью личности, и механицистам, сводящим его к инстинктивно-физиологическим проявлениям человека, марксистская эстетика рассматривает эстетический вкус исторически, как продукт общественных отношений, созидательной деятельности людей.
Характерная черта эстетического вкуса заключена в непосредственности его проявления; это — чувственная реакция субъекта на то, с чем он взаимодействует. Прежде всего, вкус — это «способность судить о красоте» (И. Кант)
ВВЕДЕНИЕ
Темой данной работы является, рассматриваемый, главным образом, с этической точки зрения, служебный коллектив органов внутренних дел, его характеристики, функции и факторы стабильности.
Производя анализ вопроса необходимо отметить, что деятельность сотрудников внутренних дел практически постоянно связана со стрессовыми ситуациями, вызванными необходимостью использования мер принуждения и ограничения прав личности.
И в этих условиях особое значение приобретает четкая постановка обществом задач, стоящих перед правоохранительными органами, определение их функций и полномочий, возможных и допустимых средств борьбы с правонарушениями. Предоставление обществом сотрудникам правоохранительных органов не только правовой, но и моральной санкции на проведение соответствующей деятельности по охране и защите прав граждан с использованием властных полномочий налагает на этих сотрудников высокую ответственность за строгое и точное соблюдение законности, с одной стороны, и, с другой стороны – границ допустимости действий, связанных с выполнением служебных обязанностей. И в том и в другом случае речь идет о нравственных требованиях к поведению сотрудников правоохранительных органов, иначе говоря, о профессиональной этике.
1. Морально-этический взгляд на деятельность ОВД.
Милиция, как орган исполнительной власти, обязанный в пределах своей компетенции обеспечивать прочный правопорядок, призвана обнаруживать правонарушения, квалифицировать их и собирать доказательства, определяющие, в конечном счете виновность или невиновность лиц, совершивших те или иные правонарушения. Именно милиция применительно к массе выявленных правонарушений осуществляет правоприменительный процесс, который завершается либо должностными лицами милиции, либо в суде, куда направляются материалы проверок или уголовные дела. Поэтому в плане этики сотрудник милиции должен четко разделять категории добра и зла с точки зрения действующего законодательства.
Милиция в своей деятельности вступает в разнообразные правоотношения. Значительная часть этих правоотношений связана с охраной субъективных прав граждан. Правоохранительные функции милиции проявляются на двух основных этапах развития субъективных прав граждан, реализуемых деятельностью милиции: в процессе пользования гражданами своими правами, в процессе восстановления нарушенного права гражданина, привлечения к ответственности правонарушителя ( защита права частной собственности, в случаи кражи). Так, милиция охраняет права граждан, обеспечивая обстановку общественного спокойствия, охраняет честь и достоинство граждан, нормальные условия труда, отдыха и быта; охраняет граждан от посягательств со стороны правонарушителей. Права граждан, вступающих в правоотношения с сотрудниками милиции, обеспечиваются так же тем, что все действия милиции по отношению к гражданам должны осуществляться строго с соблюдением законности. Работникам милиции следует всегда исходить из наличия таких правовых институтов, как неприкосновенность личности, недопустимость привлечения к уголовной ответственности без достаточных к тому оснований недопустимость обыска, ареста без законных оснований и соответствующих санкций. Работникам милиции, участвующим в осуществлении и охране прав граждан очень важно грамотно владеть нормативным материалом и уметь находить в нормах права те фактические обстоятельства, которые имеют юридическое значение в качестве оснований возникновения прав граждан. Защита прав граждан от преступных посягательств посредствам применения уголовного наказания влечет за собой определенные ограничения прав и свобод лиц, совершивших преступление (заключение под стражу и т. п. ).
Поэтому важной остается проблема установления гарантий, препятствующих необоснованному применению этих ограничений к лицам, чье поведение не противоречит требованиям закона или хотя и является неправомерным, но не имеет характера преступления. " Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению..." - гласит статья 22 Конституции Российской Федерации. В то же время, лица, совершившие преступление не перестают быть гражданами своего государства, которое предоставляет реальные гарантии защиты их прав от необоснованного ущемления. Лицо, совершившее преступление, не только несет обязанность подвергнуться уголовному наказанию, но и имеет соответствующее этой обязанности субъективное право требовать от органов расследования и судебных органов квалификации его действий в точном соответствии с уголовным законодательством и вынесения наказания соответственно тяжести совершенного преступления и степени вины.
Специфика профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов обусловлена тем, что они постоянно находятся в пограничной зоне между добром и злом. Именно они становятся барьером, который встречает напор агрессивности и злобы.
При оценке целого ряда методов работы криминальной милиции с точки зрения общепризнанной морали непосвященному они могут показаться похожими на те методы, которые свойственны преступнику, особе заведомо безнравственной. Достаточно перечислить методы и приемы оперативной работы по раскрытию совершенных и выявлению готовящихся преступлений, такие специфические ее черты, как:
конспиративность (скрытность), оперативная комбинация (ложь, дезинформация), моральная маскировка (притворство), вербовка (склонение к содействию на конфиденциальной основе), скрытое наблюдение и разведка (негласное получение необходимых сведений), внедрение в преступную группу (скрытое выведывание чужого замысла под личиной соучастника).
Именно работа сотрудников органов внутренних дел с преступниками, открывает им бездонные глубины человеческого падения. Перед ними неизбежно встает вопрос: каков человек от природы – добр или зол? У некоторых сотрудников в результате такого «близкого знакомства» формируется представление о правонарушителях как от рождения злобных, агрессивных существах по отношению к которым все средства дозволены и хороши.
Вообще, контактирование с лицами, оказавшимися способными «переступить черту», разделяющую добро и зло, действует крайне отрицательно. Зло, как чума, заразно, поэтому многие работники правоохранительных органов нуждаются в постоянном подтверждении правильности выбранной ими ценностной ориентации, в моральном оправдании сделанного профессионального выбора, наконец в нравственной самозащите, «иммунитете» ко злу во всех его проявлениях.
Для разрешения этой проблемы, по моему мнению, необходим более творческий подход в плане профессиональной подготовки плюс этический разбор конкретных практических задач и четкое установление нравственных границ своего существования как личности.
2. Суть и содержание служебных отношений в ОВД.
В ходе начавшегося в конце 80-х годов глубокого реформирования фундаментальных экономических, политических и духовных основ общества обнаружилось явное несоответствие правовых и организационных начал деятельности милиции, сформировавшихся в основном в конце 60-х - начале 70-х годов, новым политико-правовым реалиям. На одном полюсе этих реалий - крепнущее осознание людьми своих неотъемлемых прав человека и гражданина, сфера которых оказалась куда более широкой, чем было принято считать. На другом - обострение социальной напряженности, и как крайнее ее проявление, - быстрый рост преступности при весьма негативном изменении ее качественных характеристик.
Становилось очевидным, что даже при условии серьезного улучшения технической оснащенности милиции, увеличения ее штатной численности, повышения материальной обеспеченности и заинтересованности личного состава, что само по себе, конечно, весьма важно, действующая модель милиции, встроенная в государственно-правовую систему советского политического режима, не в состоянии гарантировать защиту фундаментальных ценностей нарождающейся правовой государственности и наращивание усилий по обеспечению личной и имущественной безопасности граждан. Уже не приходилось сомневаться, что эта модель также принципиально не способна функционировать в рамках жестких ограничений, связанных с соблюдением прав человека и гражданина, которые правовое государство налагает на свои органы, поддерживающие правопорядок.
Словом, назрела необходимость радикального пересмотра существующих нормативно-правовых основ организации и деятельности милиции.
Правовая основа организации и деятельности российской милиции, сложившаяся к концу 80-х годов, с точки зрения и содержания, и формы во многом несла на себе печать тоталитарного режима и не отвечала потребностям формирования правовой, демократической российской государственности. Закон как акт высшей юридической силы занимал в ее структуре крайне незначительный удельный вес.
Темой данной работы является, рассматриваемый, главным образом, с этической точки зрения, служебный коллектив органов внутренних дел, его характеристики, функции и факторы стабильности.
Производя анализ вопроса необходимо отметить, что деятельность сотрудников внутренних дел практически постоянно связана со стрессовыми ситуациями, вызванными необходимостью использования мер принуждения и ограничения прав личности.
И в этих условиях особое значение приобретает четкая постановка обществом задач, стоящих перед правоохранительными органами, определение их функций и полномочий, возможных и допустимых средств борьбы с правонарушениями. Предоставление обществом сотрудникам правоохранительных органов не только правовой, но и моральной санкции на проведение соответствующей деятельности по охране и защите прав граждан с использованием властных полномочий налагает на этих сотрудников высокую ответственность за строгое и точное соблюдение законности, с одной стороны, и, с другой стороны – границ допустимости действий, связанных с выполнением служебных обязанностей. И в том и в другом случае речь идет о нравственных требованиях к поведению сотрудников правоохранительных органов, иначе говоря, о профессиональной этике.
1. Морально-этический взгляд на деятельность ОВД.
Милиция, как орган исполнительной власти, обязанный в пределах своей компетенции обеспечивать прочный правопорядок, призвана обнаруживать правонарушения, квалифицировать их и собирать доказательства, определяющие, в конечном счете виновность или невиновность лиц, совершивших те или иные правонарушения. Именно милиция применительно к массе выявленных правонарушений осуществляет правоприменительный процесс, который завершается либо должностными лицами милиции, либо в суде, куда направляются материалы проверок или уголовные дела. Поэтому в плане этики сотрудник милиции должен четко разделять категории добра и зла с точки зрения действующего законодательства.
Милиция в своей деятельности вступает в разнообразные правоотношения. Значительная часть этих правоотношений связана с охраной субъективных прав граждан. Правоохранительные функции милиции проявляются на двух основных этапах развития субъективных прав граждан, реализуемых деятельностью милиции: в процессе пользования гражданами своими правами, в процессе восстановления нарушенного права гражданина, привлечения к ответственности правонарушителя ( защита права частной собственности, в случаи кражи). Так, милиция охраняет права граждан, обеспечивая обстановку общественного спокойствия, охраняет честь и достоинство граждан, нормальные условия труда, отдыха и быта; охраняет граждан от посягательств со стороны правонарушителей. Права граждан, вступающих в правоотношения с сотрудниками милиции, обеспечиваются так же тем, что все действия милиции по отношению к гражданам должны осуществляться строго с соблюдением законности. Работникам милиции следует всегда исходить из наличия таких правовых институтов, как неприкосновенность личности, недопустимость привлечения к уголовной ответственности без достаточных к тому оснований недопустимость обыска, ареста без законных оснований и соответствующих санкций. Работникам милиции, участвующим в осуществлении и охране прав граждан очень важно грамотно владеть нормативным материалом и уметь находить в нормах права те фактические обстоятельства, которые имеют юридическое значение в качестве оснований возникновения прав граждан. Защита прав граждан от преступных посягательств посредствам применения уголовного наказания влечет за собой определенные ограничения прав и свобод лиц, совершивших преступление (заключение под стражу и т. п. ).
Поэтому важной остается проблема установления гарантий, препятствующих необоснованному применению этих ограничений к лицам, чье поведение не противоречит требованиям закона или хотя и является неправомерным, но не имеет характера преступления. " Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению..." - гласит статья 22 Конституции Российской Федерации. В то же время, лица, совершившие преступление не перестают быть гражданами своего государства, которое предоставляет реальные гарантии защиты их прав от необоснованного ущемления. Лицо, совершившее преступление, не только несет обязанность подвергнуться уголовному наказанию, но и имеет соответствующее этой обязанности субъективное право требовать от органов расследования и судебных органов квалификации его действий в точном соответствии с уголовным законодательством и вынесения наказания соответственно тяжести совершенного преступления и степени вины.
Специфика профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов обусловлена тем, что они постоянно находятся в пограничной зоне между добром и злом. Именно они становятся барьером, который встречает напор агрессивности и злобы.
При оценке целого ряда методов работы криминальной милиции с точки зрения общепризнанной морали непосвященному они могут показаться похожими на те методы, которые свойственны преступнику, особе заведомо безнравственной. Достаточно перечислить методы и приемы оперативной работы по раскрытию совершенных и выявлению готовящихся преступлений, такие специфические ее черты, как:
конспиративность (скрытность), оперативная комбинация (ложь, дезинформация), моральная маскировка (притворство), вербовка (склонение к содействию на конфиденциальной основе), скрытое наблюдение и разведка (негласное получение необходимых сведений), внедрение в преступную группу (скрытое выведывание чужого замысла под личиной соучастника).
Именно работа сотрудников органов внутренних дел с преступниками, открывает им бездонные глубины человеческого падения. Перед ними неизбежно встает вопрос: каков человек от природы – добр или зол? У некоторых сотрудников в результате такого «близкого знакомства» формируется представление о правонарушителях как от рождения злобных, агрессивных существах по отношению к которым все средства дозволены и хороши.
Вообще, контактирование с лицами, оказавшимися способными «переступить черту», разделяющую добро и зло, действует крайне отрицательно. Зло, как чума, заразно, поэтому многие работники правоохранительных органов нуждаются в постоянном подтверждении правильности выбранной ими ценностной ориентации, в моральном оправдании сделанного профессионального выбора, наконец в нравственной самозащите, «иммунитете» ко злу во всех его проявлениях.
Для разрешения этой проблемы, по моему мнению, необходим более творческий подход в плане профессиональной подготовки плюс этический разбор конкретных практических задач и четкое установление нравственных границ своего существования как личности.
2. Суть и содержание служебных отношений в ОВД.
В ходе начавшегося в конце 80-х годов глубокого реформирования фундаментальных экономических, политических и духовных основ общества обнаружилось явное несоответствие правовых и организационных начал деятельности милиции, сформировавшихся в основном в конце 60-х - начале 70-х годов, новым политико-правовым реалиям. На одном полюсе этих реалий - крепнущее осознание людьми своих неотъемлемых прав человека и гражданина, сфера которых оказалась куда более широкой, чем было принято считать. На другом - обострение социальной напряженности, и как крайнее ее проявление, - быстрый рост преступности при весьма негативном изменении ее качественных характеристик.
Становилось очевидным, что даже при условии серьезного улучшения технической оснащенности милиции, увеличения ее штатной численности, повышения материальной обеспеченности и заинтересованности личного состава, что само по себе, конечно, весьма важно, действующая модель милиции, встроенная в государственно-правовую систему советского политического режима, не в состоянии гарантировать защиту фундаментальных ценностей нарождающейся правовой государственности и наращивание усилий по обеспечению личной и имущественной безопасности граждан. Уже не приходилось сомневаться, что эта модель также принципиально не способна функционировать в рамках жестких ограничений, связанных с соблюдением прав человека и гражданина, которые правовое государство налагает на свои органы, поддерживающие правопорядок.
Словом, назрела необходимость радикального пересмотра существующих нормативно-правовых основ организации и деятельности милиции.
Правовая основа организации и деятельности российской милиции, сложившаяся к концу 80-х годов, с точки зрения и содержания, и формы во многом несла на себе печать тоталитарного режима и не отвечала потребностям формирования правовой, демократической российской государственности. Закон как акт высшей юридической силы занимал в ее структуре крайне незначительный удельный вес.
Введение
Нормы нравственности, сложившиеся между людьми как в общественной, так и в семейной жизни, являются результатом многовекового процесса становления взаимоотношений. Без соблюдения этих норм невозможны политические, экономические, культурные и семейные отношения, ибо мы не можем существовать, не считаясь друг с другом, не налагая на себя определенных ограничений. И здесь очень важная роль принадлежит этикету.
Этикет — это свод норм, правил общения людей между собой, поведения каждого конкретного человека в обществе — в той социальной среде, где он живет, с членами которой взаимодействует.
Строгая регламентация поведения и общения людей пронизывает всю человеческую историю. И эта регламентация имеет глубокий смысл — иначе, собственно говоря, она не сопровождала бы человечество во все времена и во всех сферах его жизнедеятельности.
Этикет вообще — это совокупность правил поведения, регулирующих внешние проявления человеческих взаимоотношений (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда).
Этикетом называется составная часть внешней культуры человека и общества. В него входят те требования, которые приобретают характер более или менее строго регламентированного церемониала и в соблюдении которых особое значение имеет определенная форма поведения.
Хотя этикет, в конечном счете, выражает содержание тех или иных принципов нравственности, в традиционном обществе он, как правило, становится ритуалом, имеет чисто внешнюю, оторванную от своего нравственного содержания форму, строго канонизированный характер.
Этикет выражается в сложной системе детально разработанных правил учтивости, четко классифицирует правила обхождения с представителями различных классов и сословий, с должностными лицами в соответствии с их рангом (к кому как следует обращаться, кого как должно титуловать), правила поведения в различных кругах (придворный этикет, дипломатический этикет, этикет «высшего общества» и т.д.).
Слова «этика» и «этикет» воспринимаются как близкие по значению. И это естественно. К такому восприятию подталкивает не только сходство самих слов, но и теснейшая связь этих понятий. Однако на самом деле эти слова сблизились сравнительно поздно. Слово «этикет» заимствовано из французского языка, а «этика» — из греческого («ethika» от «ethos» — привычка, нрав). Одно из значений слова «etiquette» — «надпись» .
Данная курсовая работа посвящена этике личного общения. Для наиболее полного отражения и раскрытия темы, на мой взгляд, необходимо отразить следующие вопросы этики: мировоззрение, нравственные ценности, поведение, межличностные отношения и их влияние на поведение, этикет представления и приветствия, культура внешности и правила международной вежливости – все то, что необходимо знать и учитывать про личном общении.
1 Мировоззрение, нравственные ценности, поведение
Поведение человека определяется теми ценностными установками и предпочтениями, которых он придерживается. Этические ценности, в которых выражаются представления человека о добре и зле, о справедливости и несправедливости, о том, что является постыдным, а что достойно уважения, сами в свою очередь входят в более обширную нормативную систему — мировоззрение человека. Последнее включает не только этические, но и другие ценности, например эстетические, религиозные, познавательные, а также знания о действительности, складывающиеся в определенную картину мира, и программы действий, которые реализует или собирается реализовать индивид в своей жизни.
Таким образом, чтобы понять и предсказать поведение человека, а также влиять на него, необходимо анализировать его нравственные ценности и его мировоззрение. Рассмотрим подробнее эти три основных понятия — "мировоззрение", "нравственные ценности" и "поведение".
Мировоззрение определяют обычно как систему взглядов на объективный мир и место в нем человека, на отношение человека к окружающей его действительности и самому себе. Короче говоря, мировоззрение есть общее понимание мира, человека и общества. Иногда мировоззрение определяют и по-другому, а именно как способ прояснения человеком для самого себя основных мотивов, побуждающих его к деятельности.
Исходя из такого рода определений, можно представить, что мировоззрение человека является своего рода аксиоматической системой, где в качестве аксиом выступают некоторые базовые представления и ценности, а в качестве теорем — конкретные поступки. Если бы мы знали эти базовые установки человека, нам не стоило бы труда предсказать его поведение, а управляя этими установками, мы могли бы управлять его поведением. В конце концов, можно было бы вывести некое подобие таблицы Менделеева, элементы которой представляют собой фундаментальные ценности, а их комбинации — то или иное мировоззрение. Однако реальная картина сложнее. Дело не только в том, что весьма трудно найти «аксиомы человеческих ценностей» или «базовые элементы поведения». Поступки человека вообще нельзя вывести как следствие некоторых мировоззренческих аксиом. В действительности между взглядами человека, его нравственными ценностями и поведением существуют так называемые искажающие, или опосредствующие, факторы .
2 Межличностные отношения и их влияние на поведение
Всем хорошо известно, что отношения :между людьми могут существенно влиять на степень этичности поведения. То, что мы никогда не сделали бы в отношении своих знакомых и друзей, часто не задумываясь позволяем себе в отношении незнакомцев. Конечно, нравственный человек одинаково корректно, доброжелательно, честно и беспристрастно относиться ко всем людям, но много ли среди нас святых? Воздействие межличностных отношений на этику поведения весьма многообразно. Рассмотрим только некоторые важные результаты, полученные учеными.
В 1960 г. Стэнли Милгрсмом и его коллегами в Йельском университете была проведена серия экспериментов, целью которых было исследование влияния авторитетных личностей во время принятия этических решений в условиях давления. Милгрем начал с объявления в газете, в котором приглашал взрослых принять участие в познавательном эксперименте в Иейльском городке. Принимавшим участие выплачивалось по 5 долл. за час работы по плану.
Основной замысел эксперимента предполагал участие трех лиц экспериментатора (авторитетная личность), учителя (принимающей этическое решение) и ученика. Оба — "экспериментатор" и "ученик" были осведомлены, что эксперимент является розыгрышем и что поведение "учителя" было настоящим экспериментом. Учителю рассказывалось экспериментатором, что он участвует в изучении запоминания и обучения. Учитель был обучен направлять электрический ток различной силы на ученика всякий раз, когда тот не мог вспомнить пример парных слов, которые он запоминал (ученик был привязан ремнем стулу с прикрепленными к запястьям электродами).
Учитель сидел перед генератором тока, имеющим 30 переключений изменение с 15 до 450 В, что означало на одном конце "незначительный ток", на другом — "опасный ток". На самом деле ток не подавал к ученику. Тот был актером, который изображал реакцию ради учителя. Милгрем описал эксперимент следующим образом.
Суть его заключалась в том, чтобы посмотреть, насколько долго человек в конкретной и контролируемой ситуации будет приказывать продолжать причинение все возрастающей боли протестующей жертве. При 75 В ученик ворчит, при 120 В он словами выражает свое недовольство; при 150 он требует, чтобы его освободили от эксперимента. В соответствии с перепадами силы тока его протесты продолжают нарастать решительно и эмоционально. При 285 В его реакция может быть описана как мучительный крик.
Учитель вовлечен в конфликт между учеником, который протестует против применяемого к нему обращения, и экспериментатором - авторитетной личностью, которая настаивает на том, чтобы учитель увеличивал силу тока в интересах продолжения эксперимента.
Результаты эксперимента продемонстрировали, что около половины субъектов были послушны внушениям экспериментатора, несмотря на мучительные протесты жертвы. Казалось, что экспериментируемые субъекты были настолько увлечены экспериментом, что нравственные соображения игнорировались. Согласно Милгрему, "субъект вверяется границе задач получения целей и нравственно оценивает экспериментальный авторитет, которому он подчиняется" .
Один из аспектов экспериментов относится к влиянию личной дистанции на результат. Он заключается в следующем: несколько различных конфигураций эксперимента демонстрировали то, что отдаленность жертвы облегчала управление током, и, наоборот, когда учитель находился вблизи от жертвы, это изрядно затрудняло выполнение приказов экспериментатора. Когда одна конфигурация позволяла учителю видеть жертву, он обычно отводил глаза от человека, волновался, часто поворачивая голову неловким и заметным образом. Один из них объясним это так: "Я не хотел видеть последствий того, что я делал".
Нормы нравственности, сложившиеся между людьми как в общественной, так и в семейной жизни, являются результатом многовекового процесса становления взаимоотношений. Без соблюдения этих норм невозможны политические, экономические, культурные и семейные отношения, ибо мы не можем существовать, не считаясь друг с другом, не налагая на себя определенных ограничений. И здесь очень важная роль принадлежит этикету.
Этикет — это свод норм, правил общения людей между собой, поведения каждого конкретного человека в обществе — в той социальной среде, где он живет, с членами которой взаимодействует.
Строгая регламентация поведения и общения людей пронизывает всю человеческую историю. И эта регламентация имеет глубокий смысл — иначе, собственно говоря, она не сопровождала бы человечество во все времена и во всех сферах его жизнедеятельности.
Этикет вообще — это совокупность правил поведения, регулирующих внешние проявления человеческих взаимоотношений (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда).
Этикетом называется составная часть внешней культуры человека и общества. В него входят те требования, которые приобретают характер более или менее строго регламентированного церемониала и в соблюдении которых особое значение имеет определенная форма поведения.
Хотя этикет, в конечном счете, выражает содержание тех или иных принципов нравственности, в традиционном обществе он, как правило, становится ритуалом, имеет чисто внешнюю, оторванную от своего нравственного содержания форму, строго канонизированный характер.
Этикет выражается в сложной системе детально разработанных правил учтивости, четко классифицирует правила обхождения с представителями различных классов и сословий, с должностными лицами в соответствии с их рангом (к кому как следует обращаться, кого как должно титуловать), правила поведения в различных кругах (придворный этикет, дипломатический этикет, этикет «высшего общества» и т.д.).
Слова «этика» и «этикет» воспринимаются как близкие по значению. И это естественно. К такому восприятию подталкивает не только сходство самих слов, но и теснейшая связь этих понятий. Однако на самом деле эти слова сблизились сравнительно поздно. Слово «этикет» заимствовано из французского языка, а «этика» — из греческого («ethika» от «ethos» — привычка, нрав). Одно из значений слова «etiquette» — «надпись» .
Данная курсовая работа посвящена этике личного общения. Для наиболее полного отражения и раскрытия темы, на мой взгляд, необходимо отразить следующие вопросы этики: мировоззрение, нравственные ценности, поведение, межличностные отношения и их влияние на поведение, этикет представления и приветствия, культура внешности и правила международной вежливости – все то, что необходимо знать и учитывать про личном общении.
1 Мировоззрение, нравственные ценности, поведение
Поведение человека определяется теми ценностными установками и предпочтениями, которых он придерживается. Этические ценности, в которых выражаются представления человека о добре и зле, о справедливости и несправедливости, о том, что является постыдным, а что достойно уважения, сами в свою очередь входят в более обширную нормативную систему — мировоззрение человека. Последнее включает не только этические, но и другие ценности, например эстетические, религиозные, познавательные, а также знания о действительности, складывающиеся в определенную картину мира, и программы действий, которые реализует или собирается реализовать индивид в своей жизни.
Таким образом, чтобы понять и предсказать поведение человека, а также влиять на него, необходимо анализировать его нравственные ценности и его мировоззрение. Рассмотрим подробнее эти три основных понятия — "мировоззрение", "нравственные ценности" и "поведение".
Мировоззрение определяют обычно как систему взглядов на объективный мир и место в нем человека, на отношение человека к окружающей его действительности и самому себе. Короче говоря, мировоззрение есть общее понимание мира, человека и общества. Иногда мировоззрение определяют и по-другому, а именно как способ прояснения человеком для самого себя основных мотивов, побуждающих его к деятельности.
Исходя из такого рода определений, можно представить, что мировоззрение человека является своего рода аксиоматической системой, где в качестве аксиом выступают некоторые базовые представления и ценности, а в качестве теорем — конкретные поступки. Если бы мы знали эти базовые установки человека, нам не стоило бы труда предсказать его поведение, а управляя этими установками, мы могли бы управлять его поведением. В конце концов, можно было бы вывести некое подобие таблицы Менделеева, элементы которой представляют собой фундаментальные ценности, а их комбинации — то или иное мировоззрение. Однако реальная картина сложнее. Дело не только в том, что весьма трудно найти «аксиомы человеческих ценностей» или «базовые элементы поведения». Поступки человека вообще нельзя вывести как следствие некоторых мировоззренческих аксиом. В действительности между взглядами человека, его нравственными ценностями и поведением существуют так называемые искажающие, или опосредствующие, факторы .
2 Межличностные отношения и их влияние на поведение
Всем хорошо известно, что отношения :между людьми могут существенно влиять на степень этичности поведения. То, что мы никогда не сделали бы в отношении своих знакомых и друзей, часто не задумываясь позволяем себе в отношении незнакомцев. Конечно, нравственный человек одинаково корректно, доброжелательно, честно и беспристрастно относиться ко всем людям, но много ли среди нас святых? Воздействие межличностных отношений на этику поведения весьма многообразно. Рассмотрим только некоторые важные результаты, полученные учеными.
В 1960 г. Стэнли Милгрсмом и его коллегами в Йельском университете была проведена серия экспериментов, целью которых было исследование влияния авторитетных личностей во время принятия этических решений в условиях давления. Милгрем начал с объявления в газете, в котором приглашал взрослых принять участие в познавательном эксперименте в Иейльском городке. Принимавшим участие выплачивалось по 5 долл. за час работы по плану.
Основной замысел эксперимента предполагал участие трех лиц экспериментатора (авторитетная личность), учителя (принимающей этическое решение) и ученика. Оба — "экспериментатор" и "ученик" были осведомлены, что эксперимент является розыгрышем и что поведение "учителя" было настоящим экспериментом. Учителю рассказывалось экспериментатором, что он участвует в изучении запоминания и обучения. Учитель был обучен направлять электрический ток различной силы на ученика всякий раз, когда тот не мог вспомнить пример парных слов, которые он запоминал (ученик был привязан ремнем стулу с прикрепленными к запястьям электродами).
Учитель сидел перед генератором тока, имеющим 30 переключений изменение с 15 до 450 В, что означало на одном конце "незначительный ток", на другом — "опасный ток". На самом деле ток не подавал к ученику. Тот был актером, который изображал реакцию ради учителя. Милгрем описал эксперимент следующим образом.
Суть его заключалась в том, чтобы посмотреть, насколько долго человек в конкретной и контролируемой ситуации будет приказывать продолжать причинение все возрастающей боли протестующей жертве. При 75 В ученик ворчит, при 120 В он словами выражает свое недовольство; при 150 он требует, чтобы его освободили от эксперимента. В соответствии с перепадами силы тока его протесты продолжают нарастать решительно и эмоционально. При 285 В его реакция может быть описана как мучительный крик.
Учитель вовлечен в конфликт между учеником, который протестует против применяемого к нему обращения, и экспериментатором - авторитетной личностью, которая настаивает на том, чтобы учитель увеличивал силу тока в интересах продолжения эксперимента.
Результаты эксперимента продемонстрировали, что около половины субъектов были послушны внушениям экспериментатора, несмотря на мучительные протесты жертвы. Казалось, что экспериментируемые субъекты были настолько увлечены экспериментом, что нравственные соображения игнорировались. Согласно Милгрему, "субъект вверяется границе задач получения целей и нравственно оценивает экспериментальный авторитет, которому он подчиняется" .
Один из аспектов экспериментов относится к влиянию личной дистанции на результат. Он заключается в следующем: несколько различных конфигураций эксперимента демонстрировали то, что отдаленность жертвы облегчала управление током, и, наоборот, когда учитель находился вблизи от жертвы, это изрядно затрудняло выполнение приказов экспериментатора. Когда одна конфигурация позволяла учителю видеть жертву, он обычно отводил глаза от человека, волновался, часто поворачивая голову неловким и заметным образом. Один из них объясним это так: "Я не хотел видеть последствий того, что я делал".
Наши гарантии:
Финансовая защищенность
Опытные специалисты
Тщательная проверка качества
Тайна сотрудничества